Звезды ещё высоко

(продолжение рассказа «Невыученные уроки»)

Надо ли говорить, как сильно я был удивлен и то же время рад увидеть Захара?! Ни на секунду во мне не возникло сомнений о том, что именно он был тем мудрым жабом по имени Хар. Кроме того, от него исходила такая знакомая, дружеская энергия, словно мы вместе жизнь прожили, благодаря которой я ещё ярче и яснее вспомнил свое «воплощение» в жабьем теле. Мысли о разбитой голове мигом испарились, за то возникло жгучее желание, или даже вернее сказать потребность поговорить со старым другом.

Захар слегка улыбнулся, словно угадывая моё желание, а может и просто прочитав его на моём, исполненным восторга, лице. Он немного подправил костер палкой, тяжело выдохнул, будто бы видит открытый огонь впервые за последние пятьдесят лет жизни,  протянул руки к костру. Языки пламени, и без того весело плясавшие на сухих дровах, вдруг заиграли под руками старца дивными фигурами.
Возможно, что это была лишь игра моего воображения, снабженного ударом головой о камень, но мне отчетливо было видно, как языки пламени складывались то в птицу, то в человека, то… в лягушку. Окинув взором друзей, я смекнул, что дивные фигуры видятся лишь мне, посему решил промолчать.
Между тем Захар едва ли не по кисть засунул руки в огонь, подержал их там секунду-полторы и вынул. Наблюдая за старцем, как за удивительным явлением, я окончательно сконфузился, физически ощущая, как начинаю терять грань восприятия между реальным миром и своими фантазиями. На какой-то миг мне даже показалось, что это все сон, что Захара тут на самом деле нет, а я ещё сплю в палатке, «облагороженный» травмой. Мне даже пришлось ущипнуть себя для проверки.
Друзья о чем-то говорили с гостем и, как мне кажется, совершенно не замечали ничего необычного в его действиях. Дедушка обстоятельно отвечал ребятам, рассказывал интересные истории и, время от времени, шутил, судя по смеху Антона и Глеба, очень метко.
Что же касается Сергея, переполненного восхищением и смущением одновременно, я все никак не мог оторвать глаз от гостя, слабо слышал разговор, не смотря на то, что сам очень хотел общения. Некая сила просто приковала меня к старцу и, через некоторое время, я отчетливо стал различать в свободном пространстве, как сила огня отделяется от пламени и, в виде ярких красных шаров диаметром чуть больше рублевой монеты,  переходит к Захару. Дедушка же в свою очередь впитывает её своим полем, наливается новой силой, и даже глаза горят у него по-особенному.
- Серега, друг, как себя чувствуешь? – поинтересовался Антон.
Эта фраза буквально выдернула меня из трансового состояния, я вдруг осознал, что уже вот минут двадцать как сижу без движения и совершенно бесцеремонно разглядываю гостя.
- Хорошо, вот задумался что-то…
- Ты смотри, а то может тебе прилечь? – предложил Глеб.
- Нет, спасибо, друзья, я еще не устал, правда, просто Захар настолько захватил все мое внимание, что все слова застыли на языке.
Друзья засмеялись, видимо моя фраза звучала довольно странно и более напоминала признание в любви, нежели комплимент.
- Что же тебя так захватило во мне? – поинтересовался старец, журя меня весельем своих глаз.
- Ну… - протянул я, ощущая полную растерянность, - Весьма странно встретить такого интересного человека ночью в лесу.
Конечно, я не мог слышать собственные слова со стороны, но во мне возникло противное ощущение лжи, словно я только что обманул лучшего друга. Думаю, что нечто похожее ощутили и друзья с Захаром.
- Сергей, кого ты стесняешься? Меня, друзей или самого себя? – спросил дедушка уже без смеха в глазах, со строгостью в голосе.
Если он почувствовал мою ложь, а он её наверняка почувствовал, то ему сейчас, должно быть, очень неприятно видеть, как былой соратник превращается в мелочного обманщика.  Через мгновение я вдруг осознал, что Захар знает о моём видении, знает о том, что я вспомнил наши приключения в жабьем царстве и вообще прекрасно чувствует все шевеления моей души.
Мне стало стыдно и больно за то, что вот так неловко пришлось оскорбить веру друга, с другой стороны в душе шевелилось нечто мелочное, пакостное и в то же время очень сильное. По ощущениям это нечто было похоже на большого слизня, впустившего свои черные скользкие щупальца во всю мою нервную систему и буквально повелевающего моим поведением. Как ни паршиво было признавать, но этот слизень оказался огромным сгустком лжи, лицемерия, недоверия к друзьям и к самому себе. Другими словами я осознал, какой же я на самом деле мелочный и низкий эгоист…
Вернее был им, до жабьего царства.  Я говорю «был», потому как едва внутри шевельнулись воспоминания о жабьем воплощении, едва моя человечья душа соединилась с душой жабы-воина, если такую игру образов вообще можно использовать, внутри вспыхнул прежний огонь уверенности, спина распрямилась столь смело и стремительно, что даже хрустнул позвоночник, развернулись плечи, и, как ощущалось, глаза загорелись прежним светом силы, пусть и жабьей, но чистой и безупречно твердой.
- Прости меня Захар, - ответил я уже совершенно иным голосом, совершенно не свойственным Сергею, но вполне привычным для Сега, чем немало удивил Антона, Глеба и очень порадовал Захара, - Теперь никого не стесняюсь, видимо после возвращения я не был готов к тому, что вернусь в столь трусливое и эгоистичное существо.
Друзья словно языки проглотили, переглянулись друг с другом как бы задавая немой вопрос «не послышалось ли?», а затем заметно побледнели.
- Простите, друзья, - обратился я к ребятам, -  я ещё не рассказал вам о том, что нам с Захаром довелось пережить за то время, пока моё тело бессознательно лежало у болота. Поверьте, это я – ваш друг Сергей – только обогащенный яркими воспоминаниями и опытом ещё одного воплощения. Мне совершенно ясно, что все мои слова вы можете воспринять как бред больного человека, тем более что травма располагает, - я улыбнулся, погладив голову, - однако это не бред и не шутка, думаю, что мы с Захаром сейчас поведаем вам о наших похождениях, а вы уж решайте сами.
До вечера мы рассказывали друзьям о жабьей жизни, в какой-то момент мне пришлось даже демонстрировать свои боевые навыки друзьям. Дело в том, что до этой поездки Сергей был очень мирным юношей, драки никогда не любил и, соответственно, драться не умел. Немного освоившись со старым «новым» телом и переложив жабьи навыки на физиологию человека, я взял длинную трость, вооружил такими же друзей и один без особого труда их одолел.
После того, как Антон с Глебом уверовали в нашу историю, от их вопросов не было отбоя! Мы с радостью отвечали, единственное, о чем пришлось их попросить – говорить тише, потому как громкий шум вызывал у меня некое подобие головной боли.
К вечеру у нас в лагере сложилась такая приятная «семейная» атмосфера, что мы, пожалуй, были бы расстроены, если бы кто-либо посторонний вторгся в нее. Глеб с Антоном уже начали жалеть о том, что не ударились головой вместо меня. Однако, что было, того не воротишь, а специально прыгать на камень с высоты никто, разумеется, не собирался.

После заката Захар порекомендовал мне поспать час-полтора. Спать мне совершенно не хотелось, и я был полон решимости провести в разговорах всю ночь, однако, дедушка заверил, что если я не посплю сейчас, но наверняка отключусь посреди ночи. Старому доброму Хару, пусть и в новом образе, я верил беспрекословно, посему отправился на отдых. Старец же, понимая мои мысли, пообещал, что до моего пробуждения не будет рассказывать ничего такого, чего я бы не знал.
К удивлению, едва голова коснулась подушки, я мгновенно захотел спать, ощущая усталость во всем теле, даже голова немного «заныла». Прав был Захар, отправляя меня в палатку, иначе я бы точно свалился без сил посередине ночи. Видимо, общее поле поддерживало меня, создавало ощущение наполненности и неутомимости, но, разумеется, нужно оценивать не только благости общего поля, а ещё и своё реальное состояние.
Когда же мне посчастливилось проснуться, было уже около полуночи, друзья сидели вокруг костра и травили веселые истории.
- А вот и несокрушимый Сег проснулся! – приветствовал меня Глеб.
- Проснулся, и готов сокрушить любого, кто усомниться в моей несокрушимости или всеохватывающей доброте, – отшутился я, однако, молодая часть коллектива замерла в изумлении.
Разумеется, я уж было подумал, что сказал нечто лишнее и уж было хотел извиниться…
- Ты что, пока был жабом, научился менять внешность? – осторожно поинтересовался Антон.
- Нет, с чего ты взял? – совершенно недоумевал я.
- Да ты же постарел лет на двадцать минимум!
- Нет, ребята, Сергей не постарел, - включился в разговор Захар, - он повзрослел, набрался опыта, и это отразилось на его внешности. Кроме того ночью при свете огня вам проще различать более тонкие детали его существа, потому мы и видите его столь зрелым мужем.
Напряжение несколько спало, друзья заулыбались, начали журить друг друга за то, что не сумели признать друга при свете костра.
- Экий ты, Антон, невнимательный! – подтрунивал Глеб, - а если бы Серега за дровами отошёл? Ты б его больше к костру не пустил? Сказал бы: «Иди отсюда, незнакомый человек!» или что? Или ты бы впал в бешенство и накинулся на него с кулаками?
- Ишь, разошелся, - отвечал Антон,  - сам-то опешил не меньше моего! А с кулаками сам попробуй теперь на Сергея пойти, он тебе покажет жабье кунг-фу, да так что ты даже квакать не сможешь.
- Кстати, на счет дров, - вступил в разговор я, - ночь, вижу, будет длинная, а запасы на исходе. Захар – гость и дорогой друг, я – опасный и тяжело раненый знаток жабьего кунг-фу, которого только что не признали друзья, так что…
- Что? – в один голос осведомились друзья.
- Что, что – в качестве искупления ваши грехов, вы обязаны обеспечить костер дровами, и не когда-нибудь, а прямо сейчас! Обещаю, что с кулаками не накинусь.
- Вот же… Пробуждение диктатора! – отшучивался Антон, поднимаясь на ноги.
- И не говори, терминатор вернулся, «I’ll be back» и все в этом духе, - поддержал шутку Глеб.
Наверное, я поступил бестактно и немного грубо, но дрова в самом деле заканчивались, посылать Захара было бы в высшей степени неприлично, а самому идти с пробитой головой совершенно не хотелось, кроме того я хотел побыть с Захаром наедине.
Какое-то время мы молча смотрели друг другу в глаза, и лишь треск костра да жужжание мошкары нарушало тишину. Удивительно, но через какое-то время я совершенно перестал сознавать мир вокруг, я абсолютно погрузился вниманием в старца, он был на тот момент для меня, если можно так сказать, Вселенной, в самом центре которой я увидел… себя! Как бы это нелепо и неправдоподобно не звучало для привычной логики, в тот момент и в том состоянии мне это казалось совершенно естественным, более того, я не мог и вообразить, что там будет некто другой. Вскоре я ощутил приятное жжение в центре груди и интуитивно понял, что Захар видит во мне себя. Постепенно я совершенно потерял всякую разницу между собой и старцем, буквально физически ощущая, что мы – единое целое, только в двух разных телах.
В какой-то момент во мне пробудилось мощное ощущение, безудержный импульс к действию, который словами можно выразить примерно так: «Смирись в борьбе и обретешь свободу». Не смотря на то, что смирение, борьба и свобода в обычном состоянии сознания у меня никак вместе не сочетались, в тот момент я четко и ясно сознавал саму суть этих слов, более того, я готов был действовать в этом направлении. Конечно, логикой можно жонглировать этими словами по-разному, придавая им всевозможные окраски и значения. Можно соглашаться с ними или опровергать. Но суть не в этом, суть лежит за гранью доступного нам языка, поэтому любые словесные пояснения тут бесполезны.
Не знаю, сколько мы сидели так друг напротив друга, мне показалось, что минула целая вечность. Но, уверяю, я был бы рад просидеть так ещё тысячу раз. Однако, приближение друзей и шум от них были неумолимы. Окончательно с небес на землю меня вернула фраза Глеба:
- Удар «беспощадный жаб»!!!
- Блок «скользкая лягушка»!!! – отвечал Антон.
Думаю, что эти фантазеры уже разработали целую систему боевых приемов для жабьего мира, теперь осталось лишь научить этому всему самих зеленых обитателей болот. Но, едва ребята подошли к нам и соприкоснулись с нашим полем, они в миг успокоились, прониклись атмосферой некой таинственности, молча сложили дрова и устроились у костра.
- Вижу, вы использовали время, пока нас не было, для серьезного разговора, - тихим голосом сказал Антон.
- Можно и так сказать. Однако, гораздо интереснее вопроса нашего разговора является вопрос времени. Например, как вы думаете, сколько прошло времени с момента вашего ухода?
- Минут пятнадцать-двадцать, - почти одновременно ответили друзья.
- Если бы вы сверили по часам, то узнали бы, что прошло двадцать пять минут. Но если вы бы сперва спросили Сергея о том, сколько времени прошло с вашего ухода, он не задумываясь ответил бы…
- Вечность, - сказал я.
- Верно. Как вы думаете, почему?
Ребята вошли в крутое мозговое пике, по их глазам было видно, что внутри происходит активная умственная деятельность.
- Просто Сергей соскучился по друзьям и двадцать пять минут показались ему вечностью, - предположил Антон, мы рассмеялись.
- Конечно, я не лишён такого процесса, как «соскучиться», но, все-таки, не до такой степени. Думаю, что время текло медленнее потому, что было богато насыщенно событиями, внутренними переживаниями. И вообще, время – штука очень изменчивая и субъективная. Кому-то может казаться, что прошел всего лишь час, а другой человек может думать, что прошло четыре часа.
- Время, по своей природе, очень изменчиво, - продолжил Захар, - оно может течь быстрее или медленнее, вперед или назад, изменяться в любом другом направлении и качестве. Кроме того, время плотно и неразрывно связанно с пространством, во всяком случае с той его частью, которая содержит в себе материальные ценности, вплоть до мыслей.
- Стоп, стоп, стоп, - откликнулся Антон, - то что время может ускоряться и замедляться – это я еще хоть как-то могу представить, но вот чтобы оно текло в обратную сторону… Тут уж извините, моей фантазии не хватает.
- А ты можешь представить, что ты завтра проснешься в своем теле, только десятилетней давности?
- Могу, но этого ведь не будет. Потому что весь мир не будет меняться только потому, что я проснулся помолодевшим, - изрек Антон, с трудом переваривая собственную фразу, по правде сказать,  я его не понял и уже было хотел переспросить, но меня прервал смех старца.
- Стало быть, - продолжил Захар, - ты полагаешь, что переход во времени назад обязательно должен преобразовать и весь мир на этот же срок?
- Ну… да.
- Это вовсе не обязательно. Время может меняться локально, более того, чаще всего именно так и происходит. Может случится так, что время «отмотается назад» только для твоего тела, а весь окружающий мир будет жить своей жизнью.
- Как-то это не логично, ведь тогда я пойду как бы против общего потока времени.
- А с чего ты взял, что время постоянно течет в одну и ту же сторону? С чего ты взял, что всё вокруг тебя движется во времени только вперед?
- Я… ммм… я так вижу.
- В этом-то все и дело, тебя, как и миллионы других людей, приучили к мысли, будто время – величина постоянная, будто оно состоит из секунд, минут, часов, дней, недель и так далее. Тебе внушили, что время может двигаться лишь в одну сторону, что оно неумолимо и скоротечно. Но верить в это – все равно, что из всего арсенала математики использовать только возможность складывать числа. Прекрасно понимаю, что благодаря привитой привычке воспринимать время линейно, ты попросту не видишь всех прочих вариантов его действия. А, тем не менее, время меняет свой ход множество раз. Вспомни, что говорят о времени старые люди, и у тебя будет хотя бы один пример разноускоренного движения времени. Для стариков, проживших свои жизни в полном или почти полном неведении, время течет очень быстро, говоря их словами: «Годы мелькают перед глазами», в то время как для детей время течет очень медленно. Если не веришь – попробуй убедить нормального подвижного ребенка просидеть на одном месте час без каких-либо интересных занятий.
- Чувствую, что ты говоришь что-то близкое к правде, - вмешался Глеб, - но мне многое остается неясным. Пойми, ведь мы всё предыдущие годы думали, что время течет только так, а не иначе.
- Понимаю, конечно, понимаю. Поэтому и начинаю издалека. Представьте, разумно ли было полагать, что время, в своей сути, опирается на циклы вращения какой-то мизерной звезды, на краю одной из бесчисленного множества галактик? Вы, конечно, можете возразить и сказать, что Солнце вращается с определенной скоростью и с одинаковыми интервалами как раз под действием этой великой и загадочной силы времени, что все во Вселенной рассчитано до мельчайших долей секунд и действует с постоянными величинами. Но так ли это? На этот вопрос вы можете ответить себе сами, если просто понаблюдаете за природой вокруг, как за одной из частичек этого великого мира. Все ли в ней подвержено статичным циклам, или же циклы могут меняться, сдвигаться, отдаляться?
- Как-то все очень сложно получается, - ответил Антон.
- Разумеется, но ведь вы это уже знаете.
- Как так?! – в один голос воскликнули ребята.
- Сейчас расскажу, но сначала представьте вот такой образ: нашу солнечную систему, заключенную в огромный «пузырь» времени, затем, внутри этого «пузыря» каждая планета так же заключена в «свой пузырь», а внутри «пузыря» каждой планеты бесчисленное множество более мелких «пузырей» со всевозможными вариантами взаимовложения, перекрывания и т.д. И вообще – вся наша солнечная система наполнена самыми разными временными «пузырями». Каждый, из этого бесчисленного множества «пузырей», может изменять свое направление, скорость, объем и массу, может входить в связь с любым другим, объединяться, делиться и т.д. Сложно, неправда ли? Но это ещё весьма упрощенная модель временной природы для данной солнечной системы. Мы сейчас полностью не учитываем влияние пространства и массы тел, хотя следовало бы.
- Стой, стой, стой! У меня сейчас мозг свариться! – вскипел Глеб, - Это все очень интересно, правда, но ещё немного, и я совершенно перестану воспринимать окружающий мир, потому что мозг разорвется на три триллиона мозго-пузырей! Предлагаю вернуться к этой теме хотя бы через час, я не одинок в этом желании?
Глеб поднял руку, будто бы его переместили в школу, и посмотрел по сторонам. Бедняга Антон, уже минут пять сверлил глазами пустоту, если бы сейчас его увидел незнакомый, не ведающий о теме разговора, человек, то наверняка бы подумал, что Антон или валится с ног ото сна, или «отходит» от обильных алкогольных возлияний. Как бы там ни было, Антон поднял руку в знак согласия. Мне же было очень интересно слушать про время, мозг работал ровно и спокойно, посему я руку не поднял, но уверил друзей, что моё мнение в данной ситуации они могут не учитывать, ибо жабье кунг-фу укрепляет мозг и защищает его от мозго-пузырей.
- Захар, расскажи лучше, что ты имел ввиду, когда сказал, что мы «это уже знаем»?
- Хм, а я думал, что тебя терзают процессы вскипания в мозгу, - пошутил старец, - потому как эта тема ни на сколько не легче предыдущей.
- Во всяком случае, она меня интригует гораздо больше, чем «высшая математика временных пузырей», а если вдруг мозг окончательно «вскипит», то я сразу же об этом сообщу, -  сказал Глеб.
- Хорошо, в таком случае, ответь вот на какой вопрос: случалось ли тебе в жизни выбирать между двух и более вариантов развития событий, проигрывая в голове все возможные исходы?
- Выбирать, конечно, приходилось, но не думаю, что это были случаи, когда координально решалась моя судьба.
- Судьба – понятие интересное, и, если пожелаешь, мы поговорим о нем позже. А сейчас задумайся вот над чем: если мысль материальна, то, стало быть, она должна хоть каким-либо способом проявиться в плотном мире, а если так, то что является материальным проявлением мысли о тех вероятностях, которые ты уже прошел, которые уже не наступили. И, пока ты не начал думать, хочу заострить твое внимание, я сказал «не наступили», а не «не наступают», или «не наступят».
Глеб крепко задумался, вслед за ним и Антон. Почти уверен, что они сейчас перебирали в головах самые «эзотеричные» знания, которыми обладали, однако, об успехе этих стараний красноречиво свидетельствовали их лица.
- Эти мысли создают и дополняют некое информационное поле вокруг меня, там и существуют все эти вероятности, а их материальное воплощение – я, потому как я «ношу» все вероятности с собой, - высказал измышления Антон.
- От части это так и есть. «От части» лишь потому, что мне доподлинно известно, что подобными событиями, в которых нам приходится выбирать, осознанно или не осознанно, мы создаем, своего рода, параллельные миры, в которых существуем мы же, только осуществившие выбор, отличный от того, который мы совершили здесь. Ты верно сказал, мы носим все эти «выборы» с собой, но не потому что это наша информационная ноша, а потому что эти выборы – часть нас самих, часть нашей действительной жизни.
- Подожди, подожди, - вступил Глеб, - это звучит как какая-то фантастика. Откуда я могу знать, что существуют эти самые параллельные миры? Вот этот мир существует – это я знаю наверняка, потому что я могу его пощупать, понюхать, пронаблюдать, а параллельные миры я никак не ощущаю.
Пока Глеб излагал свою мысль, я совершенно четко сознавал, что прекрасно понимаю Захара, более того, вполне ясно сознаю существование этих параллельных миров, поэтому мне было, в кокой-то степени, жаль своих друзей, а с другой стороны я был рад, что им еще предстоит познать восторг от осознания этой истины.
- Интересно… да… В самом деле, откуда ты можешь знать? Но справедливо и обратное – откуда ты можешь знать, что этого нет? Откуда ты знаешь, что этот мир – единственный? Способности к наблюдению и прочим ощущениям у тебя сохраняются и во снах, а раз ты судишь о реальности мира по наличию описанных тобой ощущений, то для тебя, стало быть, все сны являются реально существующими мирами. И заметь, они существуют, но не в этом мире. Ведь тебе доводилось во сне бывать в тех местах, которые ты впоследствии посещал в бодрствовании?.. – ответил Захар, Глеб закатил глаза, очевидно стараясь припомнить подобные случаи, затем кивнул головой в знак согласия, - Почти уверен, что значительная часть «декораций» была другой, хотя место было то же самое. Кроме того, мысли прекрасно умеют вызывать все описанные тобой ощущения. То есть ты запросто можешь, используя лишь силу мысли, переместить свое сознание в любую точку мира, например, на пляж, и испытать ощущения от горячего песка, свежего ветра и теплой воды. Так?
- Могу, правда ощущения слабее и прерываются часто.
- Это уже вопрос тренировки. Сейчас важно другое – ты признал, что мысль вызывает ощущения, а если ощущения являются для тебя основополагающим фактором для заключения о реальности мира, то ты сам только что доказал себе, что параллельные миры существуют.
- Подожди, нет, не доказал!
- Почему?
- Потому что представлять я могу все что угодно, а параллельные миры живут по своим законам, отличным от моих желаний.
- О! – улыбнулся старец, - ты уже, как я погляжу, мастерски разбираешься в законах параллельных миров, хотя еще десять минут назад считал, что их не существует? Представить ты можешь далеко не все что угодно, а лишь строго ограниченный перечень вещей и ситуаций. А параллельных миров – как мы уже, надеюсь, выяснили – великое множество, и не известно что именно изменила твоя мысль – закон параллельного мира или просто перенесла тебя в другой мир.
- Ну… предположим. Но вот что я могу представить лишь ограниченный «список» вещей и явлений – тут я совершенно не согласен! – рассердился Глеб, хотя и старался не подавать виду.
- Я тоже считаю, что человек силен, и даже всесилен, а мысль его бесконечна и вариативна, - подхватил Антон, думаю, он где-то вычитал эту фразу, а теперь бросил её, как шелковый платок, в надежде очаровать «соперника» вычурностью узоров.
- Спокойней, ребята, злость теперь совершенно не к месту, тем более не забывайте, что я владею жабьим кунг фу не хуже Сергея, - шутил дедушка, - Вы бы вместо того, чтобы злиться на меня, попробовали бы выполнить простую, для таких великих и могучих существ как вы, задачу – придумайте то, чего еще нет.
- Это мы запросто, - улыбнулся Глеб, как бы извиняясь за свою недавнюю злобу.
Хорошее слово «запросто», иногда мне кажется, что это слово нужно составить по буквам в печать каждому второму человеку. В печать наподобие тех, что есть в каждом большом магазине, обычно на таких печатях написано «оплачено». Так уж получается, что в нашем обществе огромная часть людей может совершить любое действие, любой подвиг, при том «запросто». Но когда время подходит к выполнению обещаний – тут же находится одна или несколько «уважительных» и, разумеется, «не терпящих отлагательств» причин, по которой человек не может совершить обещанный «подвиг». Вот и сейчас мои друзья морщат лбы, стараются, даже потеют от активной деятельности, но никак не могут придумать то, что обещали измыслить с огромной легкостью, то есть «запросто».
- Мы придумали, - отозвались мыслители.
- Так-так, очень интересно.
- Это существо с шестью лапами, четырьмя руками, одним черным как уголь глазом… - в общем они долго описывали того «красавца», которого измыслили, - и бычьим хвостом! – торжественно закончил Антон.
- К сожалению, вы не придумали того, о чем я вас попросил. Вы лишь составили разные части от тех объектов, которые вы видели прежде. Вы видели быка, и взяли от него хвост, вы видели по телевизору циклопа, и взяли от него один глаз, вы видели уголь, и взяли цвет и так далее. Вы лишь совместили то, что уже есть, а я вас прошу измыслить то, чего еще нет.
- Но… мы тогда не сможем это описать.
- Разумеется, но и придумать тоже. Если не верите – можете попытаться.
Друзья сели пытаться, но по их настрою явно было видно, что они уже прекрасно знают о результате своих попыток, а делают они это, как не прискорбно, из гордости, чтобы не показаться в собственных глазах безвольными или наспех сдающими позиции в споре.
- Сергей, а ты хочешь попробовать придумать нечто несуществующее? – спросил Захар.
- О нет, ведь если я это придумаю, то оно будет уже существующим, потому как мысль имеет материальную природу. Тем не менее, когда я пытаюсь просто задуматься на эту тему, на меня находит, как лавина, поток ощущений и видений, благодаря которому, я чувствую сильную связь с этим миром, будто бы мир и я – одно целое. А после таких ощущений возникает острое желание постигать то, что уже есть, а не изобретать то, чего еще нет.
После моего ответа ребята покатились со смеху.
- Дружище! – валяясь спиной на траве, начал Глеб, - нас беспощадно развели.
- И не говори, - давясь от смеха, отвечал Антон, - мы тут умы напрягаем, а эти два садиста…
- Видимо, у жабов так принято, нам не понять, ну и изверги!
Минут пять друзей охватывали приступы смеха, смотреть на них было, конечно, весело, но к концу четвертой минуты начинаешь невольно задумываться о санитарах и душевных болезнях.
- Ой, блин. Ну, вы и садисты! – начал Глеб, еле-еле поднимаясь с травы, - У меня чуть мозг наизнанку не вывернулся от размышлений, а оказалось, что фокус-то в другом совершенно!
- Надеюсь, теперь вы убедились, что измыслить нечто несуществующее вы не в состоянии, по крайней мере сейчас.
- Да! – хором ответили ребята и хором же засмеялись, - Теперь-то уж точно знаем.
- Но дело даже не в том, что мысль материальна. Вам вряд ли удастся придумать нечто такое, с чем вы еще не сталкивались в жизни. Вы можете комбинировать в голове любые варианты соединения тех или иных объектов, но не можете создать нечто новое. Говоря это, я вовсе не пытаюсь убедить вас в том, что вы этого никогда не сможете, мы говорим о том, что имеем на данный момент.
- Да, теперь я готов согласиться с тобой, - ответил Антон, Глеб кивнул «вдогонку».
- А если так, то представьте, насколько ограничено сейчас ваше сознание. Вы кое-как видели только одну планету. При том далеко не всю планету, а лишь какую-то её часть. И я уж не говорю о том, сколько на этой планете есть интересных мест на более тонких планах, которые вы, пока что, не сознаете. Только представьте: ваше сознание в состоянии мыслить лишь теми «субстанциями», с которыми оно хоть как-то соприкасалось, а соприкасалось оно, по меркам Вселенной с… меньше чем с песчинкой на бескрайнем пляже. Вы, конечно, вольны в выборе мыслей и действий, но будьте уверены, в этом мире существует великое множество существ, которые со сто процентной вероятностью знают о том, что вы сделаете в следующий момент, в следующий час, месяц, год, тысячелетие и так далее.
- Как так? Ведь только мы выбираем путь, по которому идем! – отозвался Глеб.
- Очень просто, путь ты выбираешь не абы как, а руководствуясь вполне определенными внутренними качествами. Понимаешь? Любое твое решение уже заложено в тебе. Ведь ты – это ты, а не кто-нибудь другой. Все твои параллельные миры, все твои, так скажем, «двойники» - это «продукт» твоих действий, твоих выборов.
- Что-то я совсем запутался. То ты говоришь, что существуют параллельные миры, и что в жизни есть ситуации, когда у меня есть выбор сделать так или вот так. А теперь говоришь, что во мне уже все заложено, что все вполне четко определено. Если бы все было так, то параллельных миров не было бы, ведь я – это я, значит поступаю вполне определенно, - сказал Глеб.
- Друг, к сожалению, я вынужден сказать, что ты совершенно ничего не смыслишь в природе собственного существа, - начал я, - Понимаешь в чем дело, ты – это не твое тело. Знаю, ты читал об этом сто тысяч раз, но рассуждаешь при этом так, словно никогда не видел и не слышал этой фразы. Постарайся представить, что ты – не тело, не эмоции и даже не мысли, что ты, как целостное существо, находишься не только в этом теле, а сразу, например, во всех своих двойниках. Разумеется еще и во всем окружающем мире, но мы пока не об этом. Знаю, это сложно, может быть даже кажется невозможным, но ты попытайся. И тогда ты поймешь, что твое решение – это решение не то частички тебя, что находится в этом теле, а решение тебя целостного, всего существа. Это ты решаешь, где и как создать параллельный мир для самого себя же, ты набираешься опыта через всех своих «двойников» и так далее. Ты прав, ты поступаешь вполне определенно и предсказуемо, но главное понять кто есть этот самый «ты».
- Ну вот, теперь еще и Серега нам мозги взрывает! – вставил Антон и засмеялся, - Глеб, ты лучше с ними не связывайся, а то они тебя зажабнитизируют.
- И в самом деле, хватит о пространственно-временных «игрищах», давайте о чем-нибудь более земном, - предложил я.
- Да, давайте лучше поговорим о практике! – подхватил Глеб, - Самопознание, медитации и все в этом роде.
- Давайте, - согласился Захар.
Антон тоже был не против.
- Раз уж все согласны с темой беседы, - не унимался Глеб, - я осмелюсь взять на себя роль «первопроходца» и расскажу о своих практиках, – мы устроились поудобнее и приготовились внимать словам «первопроходца», - Первая практика, о которой я хочу поведать – беспрерывное дыхание, ещё его вроде называют хлоротропным. Суть практики в том, что человек в расслабленном состоянии выполняет в быстром темпе четыре вдоха-выдоха без каких либо пауз между ними, без каких-либо задержек дыхания, а потом делает пятый цикл вдох-выдох, но уже в медленном темпе, задействует все легкие и диафрагму. Далее все сначала, то есть снова цикл из четырех быстрых вдохов-выдохов. Не знаю, может я не вполне понятно излагаю мысль, если что, вы говорите, я постараюсь уточнить, - предложил Глеб, мы дали оратору понять, что до сего момента нам все понятно, и что он может вещать далее, - Существует несколько мнений о том, к чему должно приводить такое дыхание, и для чего оно вообще предназначено, не знаю, правда ли все эти мнения или нет, но лично для меня эта практика ассоциируется с очищением сознания. Более того, сознание не просто очищается, оно наполняется новой силой, да и организм словно «перезаряжается». Однако, должен заметить, что заигрываться с этой практикой тоже не стоит, иначе голова может закружиться, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
- Интересная практика, - начал я, - помню, мы даже вместе с тобой про нее на одном сайте читали, правда мне она не пришлась по нраву. По мне так лучше практиковать протяжные дыхания, с задержками, концентрацией и так далее.
- Ну, это уже дело вкуса, - ответил Глеб, - я вот с помощью такого дыхания однажды в астрал вышел.
Для Глеба, как и для многих начинающих эзотериков, астрал был чем-то таинственно-привлекательным, этаким глазурным счастьем в золотой рамочке. Поэтому он искренне гордится тем одним разом, когда у него все-таки получилась проекция.
- Интересно, интересно, - подхватил Захар, - и как тебе понравилось путешествие в тонком теле?
- Эммм… - юноша смутился, - Да путешествия особенного не было. Сначала я завис в воздухе над своим телом, к удивлению, я ничего не видел, за то четко ощущал, что я отделился от физической материи. Затем зрение начало постепенно приходит ко мне, я увидел комнату, тело, город за окном. Далее попытался подойти к окну… - Глеб широко улыбнулся, - и мне это не удалось, я просто молотил воздух ногами. Лишь спустя какое-то время я понял, что в этом мире передвигаться нужно за счет силы импульса своего внутреннего существа, или, если проще, за счет импульса сердца. После я попытался подлететь к окну, у меня получилось, однако, меня охватил такой сильный порыв восторга, что я, как говорится, «со свистом» вернулся в тело.
- Тема астрала довольно занятна, - начал дедушка, - и всегда привлекает свежих искателей приключений. Не в моих правах отговаривать вас от путешествий или наоборот убеждать вас путешествовать, могу лишь попросить вас быть осторожными в тонких мирах, не грубить другим сущностям, не лезть в низшие миры.
- Ну, уж грубить мы и не собираемся, - улыбнулся Антон.
- Это хорошо, но имей ввиду, что под грубостью я понимаю не острое слово и лихой жест, а едкую мысль и негативную эмоцию. Если на физическом плане многие люди не заметят едкую мысль в свой адрес, то на тонких планах сущности справятся с этой задачей очень легко. Более того, они безошибочно определят «источник» этой мысли и, при желании, предпримут воспитательные меры.
- Хм… А я где-то читал, что в астрале убить не могут, и что человек – самое сильное существо, и никакая сущность не в силах его одолеть.
- Теоретически – да. По большому счету именно тебя убить не могут, но могут убить твое тело, так ведь? Нечто похожее могут совершить и с астралом, просто это не так уж часто встречается, да и кому это надо – возиться с хамом-путешественником. Гораздо проще дать ему «затрещину» и дальше двигаться по своим делам. Человек – очень сильное существо, вот только разница в том, что человек освобожденный и человек закрепощенный бытом, городом, предрассудками и иллюзией – совершенно не равны между собой. Ты можешь верить в собственную силу, еще лучше, если в тебе будет эта великая сила, но ни первое ни второе не дают тебе права вести себя хамски в тонких мирах.
- Как же тогда Божественное происхождение человека? – поинтересовался Глеб.
- А что с ним? Как было, так и осталось – человек порожден Богами.
- Тогда как же кто-либо может навредить человеку?
- Ещё раз повторю, именно человеку, именно тебе навредить не могут, по большому счету все испытания в жизни идут на пользу. А потом, с чего ты взял, что существа, с которыми человек может столкнуться в тонких мирах, не сотворены Богом? Что у них меньше «божественных прав», чем у тебя? – Глеб пожал плечами, очевидно, он никогда всерьез и не думал о том, что человек – далеко не единственное уникальное, богорожденное существо в этом мире, - Пойми меня правильно, я вовсе не против того, чтобы люди чувствовали себя уникальными, божественными детьми и хозяевами Вселенной, я лишь пытаюсь сказать, что все эти привилегии не делают в одночасье весь оставшийся мир безропотным слугой для человека. Человек полноценен от рождения, ему не нужны рабы чтобы содержать себя. Рабы нужны лишь паразиту, чтобы жить за их счет.
- Да… Даже как-то страшно стало выходить в астрал… - задумчиво сказал Глеб.
- Странно, - включился я, - после полученных сведений тебе наоборот должно было полегчать, ведь теперь ты знаешь хотя бы начальный уровень, скажем так, «этикета общения» в астрале.
- Да, пожалуй, ты прав.
- Что ж, теперь моя очередь! – подхватил «знамя» беседы Антон, - У меня практика несколько иного рода. Тема целительства меня начала интересовать ещё очень давно, шло время, я набирался опыта и знаний в этой области, к счастью в наше время найти две-три занятные книги по интересующему тебя вопросу – дело пяти минут. Но как я не старался, исцелять наложением рук у меня не выходило, да и сейчас не выходит. Хотя в книгах написано четко, просто и понятно, буквально по шагам, да и автор весьма известный, сомнений не вызывает. Единственный метод, которым я сумел хоть как-то облегчить страдания больного, был метод передачи мысли, заряженной силой сердца.
- То есть, любовью? – уточнил я.
- Ну, да. Был один случай, человеку было действительно плохо, и не столько физически, сколько внутренне, душевно. Это была женщина, значительно старше меня возрастом, у нее была сложная ситуация в семье и на работе, ввиду чего – сильная депрессия. Мы общались с ней через интернет, она попросила о помощи, тогда я и решил попробовать передать любовь на расстоянии. Конечно, я пытался чувствовать себя уверенно, но… В первый раз всегда ведь волнуешься. Хотя, думаю, в то время меня больше захватывало чувство гордости, мол, я, такой молодой, а уже в состоянии помочь зрелому человеку!
- А сколько ж тебе было тогда? – поинтересовался Захар.
- Семнадцать.
- А ей?
- Больше тридцати.
- Да, в самом деле, разница ощутима. И что было дальше?
- Так вот, я постарался сфокусироваться, представил четкий, герметичный канал в виде трубы, который соединял только меня и женщину. Через этот канал я постарался передать ей все лучшие чувства, что имел в себе, а у неё - забрать всю ту тяжесть, что давит на неё. И, к моему удивлению и общей радости, у меня получилось. Она буквально в тот же момент почувствовала себя значительно лучше, а я себя – значительно грязнее, поэтому сразу после эксперимента пошел в ванную смывать негатив.
- Интересный опыт, и довольно смелый для столь юного возраста.
- Смелый? Почему?
- Потому что в семнадцать лет можно и не выдержать ту нагрузку, что переживает зрелый человек. Хотя, думаю, что в то время ты об этом думал в последнюю очередь. Так же есть существенная вероятность, что негатив упал не только на тебя, а распределился по твоим родным.
- Как так? Я ведь брал на себя.
- Да, ты брал на себя, ты всячески старался обезопасить всех окружающих от возможных последствий этого опыта и за это тебе огромное уважение. Однако, твои родители ежеминутно стараются оградить тебя от беды, обезопасить, если надо, то защитить ценой своего здоровья или даже жизни. Они имеют с тобой очень прочную связь, при том с самого рождения. И тебе крайне сложно воспрепятствовать обмену энергией с родителями по этой связи, и уж тем более это сложно этому воспрепятствовать в семнадцать лет.
- Ты хочешь сказать, что в семнадцать лет человек сам ничего не может?
- Конечно же не хочу. Но в семнадцать лет человек активно перенимает жизненную мудрость и опыт родителей, их внутренний мир. Вообще, обмен знаниями со своим родом идет всю жизнь, но наиболее активно он происходит до двадцати восьми лет. Посему, если ты хочешь перенять от родителей всё лучшее, что в них есть, то почитай и уважай их, если же хочешь перенять все дурное и противное, то ненавидь и отрицай их. К чему, кстати, сейчас и призывают молодое поколение новомодные агитаторы.
- Подожди, подожди, я ничего опять не понял. Какие еще агитаторы? Что за знания рода? И почему от уважения я получу благости, а от отрицания родителей я получу их дурные качества? Если я отрицаю родителей, то я разве я не отрицаю и их негативные качества?
- Какие агитаторы, говоришь, а ты разве не видишь, какими идеалами живет нынешняя молодежная культура? Никто напрямую не говорит – ненавидь родителей, но на каждом углу «кричат» про свободу, независимость, уникальность личности. А убедив человека в его праве на свободу и неповторимой уникальности, его можно убедить и в том, что высшее проявление этих качеств – неограниченное употребление всех возможных и невозможных пороков человечества. Конечно, в эту трясину с головой ушли далеко не все молодые люди, но в той или иной степени «запачканы» все. Тяжело было наблюдать, но я собственными глазами видел, как напиваются до животного состояния дети двенадцати-тринадцати лет… В общем тема эта весьма обширна, и говорить по ней можно долго. Далее, тебя интересуют знания рода.., тогда представь вот такую картину: твой отец, например, прекрасно разбирается в электронике, твой дед – исключительный плотник, прадед – пахарь, прапрадед – пекарь и так далее. А теперь продолжи этот список сколь угодно вглубь веков, и не забудь про всех братьев, сестер, двоюродное, троюродное родство и так далее и тому подобное. Представил? Хорошо, а сейчас вообрази, какой это колоссальный опыт, какие неисчерпаемые знания, и все они доступны тебе, потому как любой нормальный человек в здравом уме и трезвой памяти будет желать, чтобы его знания перешли к его потомкам, а раз так, то Вселенная просто не могла не воплотить столь сильное желание бесчисленного количества душ. Упрощенно говоря, имеется некий «банк данных рода», где ты, как часть рода, можешь без ограничения брать необходимые тебе знания. Далее про благостные и негативные качества родителей. Мы недавно упоминали о том, что между ребенком и родителем с рождения существует мощная связь. Посредством этой связи ребенок может и успешно перенимает знания и опыт родителей, в свою очередь родители так же познают много нового от ребенка. Примеры, доказывающие существование этой связи, подстерегают нас, буквально на каждом шагу: мать, которая по плачу младенца способна понять его желания, родные братья и сестры, понимающие друг друга без слов, влюбленная пара, способная угадывать мысли друг друга и так далее, просто понаблюдай, и у тебя отпадут всякие сомнения. А теперь представь, что на канал между ребенком и родителем накладывается призма ненависти и отрицания.
- И что?
- А то, что через эту призму человек способен рассмотреть только негативные качества, и их же перенять. Обмен между детьми и родителями происходит в любом случае, вопрос лишь в том, какие качества, какая энергия передается. Если ребенок посылает родителям ненависть, то её же он и имеет в ответ, только в измененных формах. Ребенок как бы посылает запрос в «банк данных» родителей, если в запросе четко указана злоба, раздражительность и хамство, то ребенок и получит в ответ эти родительские качества. Родители – тоже люди, у них тоже есть свои положительные и отрицательные качества, поэтому они, сами того не сознавая, передадут все самое низкое ребенку, если только он составить такой «запрос» в их «банк данных». И наоборот, если ребенок искренне уважает и почитает родителей, смотри не перепутай с лицемерием, напущенной вежливостью с целью выудить из родителей нечто материально значимое для себя, то он перенимает от них благостные качества. Даже если родители – последние алкоголики и неудачники, в них тоже есть частичка божественного, а значит и от них можно научиться благостным качествам и навыкам. Кроме того, через родителей проще всего связываться с «банком данных» рода, так что если уж у родителей ты учиться совсем ничему не хочешь, то почитай и уважай их хотя бы для того, чтобы учиться у своего рода.
- Так то оно так, да вот не всегда это легко – почитать и уважать родителей, - высказался Антон.
- Да, к сожалению, в нынешние времена это правда, но я и не говорил, что это легко… Если с этим вопросом мы разобрались, то можем вернуться к процессу исцеления на расстоянии, не против?
- Только «за»! – оживился Антон, - Мы остановились на том, что я необычайно смел, я помню!
После этой фразы мы покатились со смеху, я успел добавить:
- И бесконечно скромен!
- В теории, исцелять может любой человек, - начал Захар, - а на практике необходимо как минимум два составных элемента: вера врачевателя в собственные силы и вера пациента в силы врачевателя. Без этих двух элементов большинство попыток исцеления закончатся провалом. Если же эти элементы присутствуют, то сила исцеляющего эффекта уже будет зависеть от навыков целителя и тяжести недуга пациента.
- То есть это что получается? Если я, предположим, умелый целитель, то даже в этом случае я не смогу вылечить больного? – возмутился Глеб.
Старец широко улыбнулся.
- Ты себе не представляешь, как часто люди попадают в ту же умственную ловушку, что и ты сейчас. Почему-то среди людей принято думать, будто если человек – целитель, или какой-нибудь там колдун, маг, волшебник, ведун и так далее, то он обязан обладать определенным перечнем навыков – при том, заметь, это самый перечень у  каждого человека свой собственный, составляется он наспех, неосознанно и из обрывочных слухов, суеверий и собственных додумок на тему того «каким должен быть маг» - а посему ты обязан уметь исцелять больного даже в том случае, когда он тебя посылает далеко и надолго. Это крайне ошибочное суждение. Перенеси эту ситуацию на физический мир и подумай сам, может ли хирург оперировать больного, если тот извивается что уж на сковородке? Или может ли один человек накормить с ложечки медом другого, если этот другой вертит головой и зажимает рот?
- Да… - протянул Глеб, - Но можно ведь применить силу, заставить человека.
- Хороший из тебя получится целитель, - засмеялся дедушка, - Вера не рождается от страха, страх порождает только рабов, а вера – неизменный атрибут свободы. Конечно, можно силой передавить человека, можно подавить его волю и исцелить его от насморка, но вот только ты ему этим навредишь гораздо больше, чем поможешь. Еще есть иллюзорный вариант убедить человека, логическим путем доказать ему, что ты или кто-либо другой может исцелить. Вот представь, ты три недели бился с упрямыми и откровенно глупыми доводами человека, убеждал его в том, что феномен исцеления существует, что существуют люди, способные на это. При том в процессе убеждения ты много раз подмечал, что больной спорит с тобой с такой яростью, будто это не он прикован к кровати, а ты, будто бы тебе нужно исцеление. И вот, через три недели «несчастный» больной говорит «ладно, так и быть, верю». Это откровенная ложь, мало того, что человек будто делает тебе величайшее одолжение, когда соглашается «поверить», так он еще и не отдает себе отчета в том, что вера не бывает «так и быть» или «ладно», вера – это уровень знания значительно выше логики и интуиции. Если переводить градацию знания на материальный мир, то, по уровню плотности, логика – это дерево, интуиция – скала, вера – самая прочная сталь.
- Хм, странно, - подхватил Антон, - внутренне я чувствую, что ты говоришь верно, но не могу понять, как вера может быть самым прочным знанием, если Бога никто не видел? Горстку фанатиков во внимание я бы брать не стал, да и им, уверен, лишь показалось, что они видели Бога.
- Это лишь христианского бога никто не видел, - ответил я.
- А у других народностей с этим попроще, - продолжил Захар, - например, была вера в небо, в землю, в Будду, в Кришну, в Морхея Уэсибу, в силы природы и так далее. У славян вообще родоверие, то есть твой род – это твой Бог, и чем глубже ты постигаешь свой род, тем глубже постигаешь Бога.  Вообще вопрос веры очень сложен и многогранен и включает в себя целый конгломерат философских понятий и суждений. Существенная разница различных вероисповеданий заключается в том, верит ли человек в некую неосязаемую сверхъестественную силу, или же он верит во вполне осязаемые вещи. С одной стороны, есть вполне ощутимые плюсы в том, что человек исполняется верой в нечто недоступное и эфимерное, таким образом устремляя свое существо в высшие сферы бытия, с другой стороны на такую веру способны лишь единицы, большинству же необходим некий символ, объект для поклонения. Именно эта нужда и толкает людей создавать такие предметы как иконы, статуи, роспись стен в храмах и так далее. На первый взгляд это может показаться безвредным, однако, такое положение дел неизбежно приводит к тому, что вокруг созданных человеком «реликвий» образуется плотное кольцо «озаренных мудростью», которые, якобы, слышат глас бога, стоят ближе к нему и являются проводниками его воли. Даже если это является истинной в начале формирования религии, то в последствии кольцо «озаренных» неминуемо заменят люди властолюбивые, далекие от духовности и веры. Как бы не было нам неприятно сознавать пагубность этой системы взаимодействия людей, мы мало что можем изменить извне. Дело в том, что данный процесс формируют не столько властные представители внутреннего «кольца», сколько сами люди, ищущие себе «пастыря». Корни этих поисков кроятся в лени и неуверенности в себе. Поразмыслите сами, от чего в обществе принято, что служитель той или иной религии больше вашего понимает в вопросах веры, ближе вас стоит к богу и так далее? При первой попытке рассмотреть этот вопрос напрашивается, казалось бы, очевидное решение – эту мысль внушили властолюбивые иерархи религии. Однако, это не совсем так. Иерархи, конечно, рады принять в ряды своей религии новую группу падаванов. Но фокус в том, что эту мысль взращивают и нежно лелеют сами «падаваны». Вот наглядный пример того, как малочисленная группа людей управляет массами лишь потому, что умеет использовать неуверенность и леность этой самой массы. Как вы можете понять, верой, в данном случае, уже и не пахнет. И не потому, что вера вдруг исчезла из сердец людей, а в том, что её там и не было. Этим я не хочу сказать, что религии основывают бездуховные и безверные люди, но хочу подчеркнуть, что со временем религиозная структура становится властной, а посему духовных людей не привлекает. Может показаться, будто я делю людей на духовных и не духовных, в некоторой степени это так и есть. Но скажите, как можно описать человека имеющего дом, и человека, не имеющего жилья? Человека имеющего семью, и бессемейного? Тем не менее, я уверен, что духовность в той или иной степени присуща каждому человеку, каждый человек может укрепить её в себе, то же самое происходит и с верой. Ещё один важный момент – это направленность веры. Сразу оговорюсь, что сейчас речь пойдет о той вере, которая «предназначена» для достижения неких высших целей. Чаще всего религиозники верят «в кого-то», в то время как, например, славяне верят «кому-то». Вера «кому-то» встречается так же у племен, живущих в естественных условиях, в культах одного учителя и так далее. Разница этих двух, казалось бы, схожих понятий, колоссальна. Если человек верит в «кого-то», то он, сознательно или подсознательно, ставит это существо выше себя, на некий недостижимый пьедестал. А раз так, то человек признает себя второсортным, бессильным слугой этого могущественного хозяина, сознательно ограничивает свои силы и свободы. Вера в кого-то делает человека, в какой-то степени, рабом. И этот раб возлагает все свои надежды на высшее существо, возлагает на него ответственность за ситуацию в мире, за все войны и эпидемии, за свою судьбу. В то время как вера «кому-то» означает равные отношения между человеком и объектом веры. Например, вы верите своему брату или отцу. Вы четко осознаете, что он – такой же человек как и вы, возможно, он знает и умеет больше, но от этого он не становится недостижимым идеалом. Вы верите ему, как равному, вы активно взаимодействуете с ним, и, что очень важно, вы твердо знаете, что он существует. В вас нет и тени сомнения в самом факте существования вашего отца. А теперь представьте, что ваш отец верил своему отцу, тот своему и так далее. Если продолжить эту цепочку, то вы легко дойдете до существ, значительно превосходящих своим могуществом любых «местных» божеств. Более того, вы будете уверены в том, что эти могущественные существа – ваши родственники, а раз уж у вас в роду столь великие существа, то значит и вы вполне в состоянии достичь всего того, чего достигли они. Вы не смотрите на них, как на недостижимый идеал, вы совершенно четко понимаете, что вы и они – суть единая семья, единый род. Кроме того, вера «кому-то» не лишает человека воли, свободы и силы. Человек в данном случае является ребенком богов, а значит, сам волен вершить свою судьбу, сам волен принимать решения и отвечать за их последствия. Вера «кому-то» - это вера свободных людей. И потом гораздо приятнее знать то существо или группу существ, которым ты веришь, чем никогда не видеть то существо, в которое ты веришь.
- Да уж… Лучше бы мы продолжали разговор про время и пространство, теперь он уже не кажется мне сложным.
Захар улыбнулся, затем сказал:
- Что-то я заговорился, наверное, сильно утомил вас?
- Не то, чтобы утомил, но слишком много информации в короткий промежуток времени может перегрузить голову, - ответил Антон.
- В таком случае мне пора побродить по лесу, пособирать травы. Может найду какую-нибудь интересную композицию для заварки чая.
Мы живо поддержали идею чая и без промедлений предложили старцу помощь, но он отказался, отшутившись тем, что он сильно увлечется беседой, если мы будем рядом, и наверняка насобирает совершенно непригодные для чая растения.
Когда Захар ушел, друзья, словно сговорившись, пристально впились в меня глазами. Как много мыслей и чувств можно было прочитать в этих взглядах! Основной мыслью у обоих была: «Не сходим ли мы с ума?»
- Что вы на меня так смотрите, будто я вам все на свете должен? – шутил я, - Если вам интересно, сходите вы с ума или нет, то мой ответ – нет.
Друзья улыбнулись, было видно, что моя догадка об их мыслях оказалась верна.
- Кто ж тебе теперь поверит? – отшучивался Глеб, - Тебя нашли с подбитой головой, после чего ты уверяешь, что прожил жизнь бойцовского жаба, набрался где-то умных слов, подружился с, я даже не знаю, с доктором философских наук… Подумай сам, можно ли верить в слова такого человека?
- Определенно – нельзя! – улыбнулся я, - Но других слов и другого человека у вас сейчас рядом нет, так что выбор у вас не велик.
- Умеешь ты обнадежить, - включился в диалог Антон, - Ладно, что ж поделать, придется верить тебе… Кстати, раз уж мы с Глебом уже поделились своим опытом, то может и ты расскажешь нечто интересное, сейчас как раз твоя очередь.
- Да, пожалуй, расскажу. Уверен, что Захар от этого ничего не потеряет, потому как ему я обо всем этом уже рассказывал. Так вот, я хочу поговорить о такой вещи, как живая воля человека, и её «использование» в бою. Как вы верно подметили, я «прожил жизнь бойцовского жаба», а посему примеры буду брать оттуда. Представьте себе такую ситуацию: вы стоите лицом к лицу со своим врагом, самым большим его желанием является одолеть вас, потому как только такой вариант гарантирует вашему врагу дальнейшее существование, схожее желание переполняет и вас. Если рассмотреть процесс подробнее, то станет ясно, что в критические моменты организм старается задействовать все доступные ему ресурсы, только бы сохранить своё существование. Но часто случается так, что задействованные резервы, например огненная сила солнечного сплетения, шевеления кундалини и так далее, действуют совершенно не так, как предполагалось. Например, вместо смелости, прилива сил и скорости, человека сковывает сильнейший страх, охватывает паника. Причин такого явления сразу несколько, рассмотрим их по порядку: во-первых, человек может быть наделен некими физическими дефектами, ввиду которых он просто не в состоянии полноценно вести бой за свою жизнь. Во-вторых, энергетические каналы человека могут оказаться столь грязными, а это, к сожалению, часто встречается в наши дни, что любая, пробудившаяся сила, например огненная, попросту не найдет себе нужной дороги и перегорит где-нибудь в животе, добавляя бедолаге ещё и желудочную боль во время боя. В-третьих, разного рода ментальные установки, страхи, запреты, блоки. Человек, например, может не иметь в себе нравственных сил, чтобы ударить другого, может с детства бояться сражений, может впадать в мысленный ступор при проявлении агрессии. В-четвертых, когда дух человека слаб. Это встречается чаще всех прочих причин, кроме того, эта причина является первопричиной по отношению ко всем остальным. Дух описывать словами сложно, боевой дух – это как внутренний огонь человека, направляемый истинными мотивами и намерениями человека. Как бы человек не старался, он не сможет обмануть самого себя, не сможет обмануть свой дух, а значит в острой ситуации он поступит так, каким он является внутри. Дух – это то единственное пламя, на которое человек может опираться во все времена жизни, не зависимо от ситуаций. Еще дух можно сравнить со стихией. Более сильный дух отличается от более слабого примерно так же, как река отличается от моря, море от океана. Когда же встречаются два человека примерно равные духом, то они неминуемо обогатят друг друга. Если же более сильный встретит более слабого, то…  как море поглощает реку, как океан вмещает в себя моря, дух более сильного может попросту «поглотить», «подавить» дух более слабого. Дух, как философская категория, крайне сложен для описания. Единственный, на мой взгляд, более-менее удачный способ такого описания – использование образных сравнений. Тем не менее, мы ежедневно ощущаем дух других людей, мы можем их даже не знать лично, мы можем всего лишь обменяться взглядами, но этого будет достаточно, чтобы узнать нечто о духе человека. В моменты сражений дух являет себя довольно полно. Если человек не был честен с собой и помышлял будто является непогрешимым святым угодником, в момент битвы сможет заглянуть в свое истинное лицо и понять, кто он есть на самом деле. Важно заметить, я говорю именно о сражениях и битвах, а не о тренировках. Тренировка от битвы отличается настолько же, насколько реальное вождение машины отличается от компьютерного симулятора. Улавливаете разницу? За сидя за компьютером вы не рискуете жизнью и здоровьем, ваше мышление и восприятие работают совершенно иначе, ежели бы вы сидели за рулем автомобиля. Тем не менее, боевой дух можно развить не только в сражении. Прежде всего, этот самый дух нужно «пробудить», выдернуть себя из колеса повседневной суеты. Сейчас, говоря слово «суета»,  я, главным образом, имею ввиду эмоциональную и ментальную суету. Как это сделать? У каждого свой путь – мне ближе путь сражения, кому-то ближе путь художника, писателя, музыканта и так далее. Дух пробуждается тогда, когда человек побеждает позывы своей плоти, в том числе мыслей и эмоций, и начинает создавать нечто новое, доселе неведомое.  А чтобы создать нечто новое, человек должен войти в определенное, возвышенное состояние сознания, состояние, в котором скорость и сила мысли кажутся ничтожными по сравнению с тем большим, что приходит в такие моменты. Писателю могут явиться новые образы, диалоги, события, музыкант может услышать новую мелодию, художник – увидеть картину. Воин же, переживая подобное состояние, способен видеть будущие «ходы» противника, живо ощущать всех соратников и врагов на поле боя, создавать собственный «рисунок» сражения. «Полем» творчества воина является дух противника, воин сливается воедино с духом врага, чтобы понять его, что воздействовать на него, чтобы обменяться с ним опытом. Может прозвучать парадоксально на первый взгляд, но войнам не обязательно сражаться друг с другом, чтобы начать творческое взаимодействие на уровне духа. Кроме творчества дух плотно взаимодействует с такими свойствами человеческого существа как воля и вера, более того, воля и вера являются неотъемлемыми составляющими духа. Сейчас я не буду подробно останавливаться на том, как именно вера и воля взаимодействуют между собой и влияют на дух в целом, скажу лишь, что в бою, если вы владеете своей волей, вы вполне можете обездвижить противника одним лишь намерением, а взглядом вы можете ввернуть его в панику и бегство. Должен сказать, что мне доводилось наблюдать это многократно на поле боя, пока я был жабом.
- Знаешь что? – сказал Глеб.
- Что? – отозвался я.
- Я знал, что у лягушек длинный язык, но я, почему-то, был уверен, что они его используют для охоты, но, видимо, я был всецело неправ, лягушки этим языком «чешут» на разные темы без умолку!
Антон от хохота чуть не завалился на бок – настолько ему понравилось, как Глеб пошутил надо мной.
- Что ж, в таком случае я буду краток на слова, а лучше покажу всё на практике, - улыбнулся я, затем взял прут с земли и погрозил им, - Кто желает изведать жабьего кунг-фу?
- Ой, нет, - в шутку взмолился Глеб, - только не это! Если ты меня сейчас обездвижишь своей жабьей волей, то я не смогу более вести беседу или пить чай. А если серьезно, то ты рассказал очень интересные вещи, просто я совершенно не сумел осознать их, поэтому и отпустил шутку про язык вперед благодарности.
- Вижу, - начал Захар, выбираясь откуда-то из леса, - вы тут не скучаете. Более того, продолжаете без всякого стеснения подшучивать над Сергеем.
- Это все потому, что мы совсем оголодали без хорошего чая, - ответил Антон.
- Что ж, в таком случае ваш голод скоро исчезнет, потому как мой поход был удачным.
Мы начали заваривать чай в котелке.
- Интересно, - начал Глеб, подпихивая палкой угли обратно в огонь, - вот уже несколько месяцев я периодически вспоминаю одного и того же человека. Он, вроде бы, появился в моей жизни всего на пару часов, а след оставил глубокий.
- И какими мыслями ты его вспоминаешь? – поинтересовался Захар, - Хорошими или не очень?
- Исключительно хорошими, он будто вывел меня на новую ступень восприятия в те короткие часы встречи.
- Да, понимаю тебя. Когда человек дарит нам некий внутренний переворот, то его сложно забыть.  Правда, переворот может быть как от позитивных переживаний, так и от негативных. В твоем случае переживания были позитивными.
- Да, позитивные, я очень благодарен этому человеку, но мне интересно, почему он постоянно всплывает в моей памяти?
- Скорее всего, потому, что он помог тебе совершить внутренний переворот, на который ты сам потратил бы годы, а может и десятилетия. То есть опыт десятилетий как бы уместился в те несколько часов, что ты был с этим человеком, поэтому в тебе остался столь глубокий след. А вообще, вопрос памяти – очень интересный вопрос. Ты наверняка замечал, что когда человек хочет покрепче запомнить кого-либо или что-либо, то он окутывает этого человека или место самыми светлыми мыслями, чувствами, если же наоборот, старается поскорее забыть и очернить, то окутывает самыми мрачными мыслями и чувствами. Зная эту простую особенность можно легко определить нравится тебе человек или нет. Если углубиться в анализ, то можно понять, что именно тебе нравится, а что раздражает. Самое главное в этом процессе – не допускать «всеведающую» логику к анализу картин памяти до тех пор, пока поток воспоминаний бежит у тебя перед внутренним взором.
- Что ж это получается? Логика – враг что ли?
- Конечно же нет, просто логика, как детище разума и интеллекта – довольно примитивный инструмент для постижения мира. Чтобы было понятнее, приведу такой пример: логика – как хороший, но консервативный, садовник. Она прекрасно знает всё, что растет у неё в саду, и всё бы хорошо, но… Как-то раз в саду появляется неведомое ей растение, и вместо того, чтобы изучить его, логика попросту выбрасывает это растение на помойку, не смотря на то, что это был новый сорт сливы, например. Логика орудует только тем, что имеет в своем «саду», своем «банке данных», поэтому она тебе ничего нового не сообщить касательно воспоминаний, но будет усердно навязывать свою «картину мира». Иначе ведь придется изучать новые «сорта растений».
- Выходит, логика – это такой слуга-консерватор. Он прекрасно владеет опытом прошлого, но в штыки воспринимает нечто новое, - подытожил Антон.
- Можно сказать и так.
- Ладно, с логикой более-менее ясно, но вот с памятью – не очень.
- Чтобы достаточно полно понять функционирование памяти, прежде всего, нужно пронаблюдать, как происходит «запоминание» каких-либо действий во внешнем мире. Например: камень упал со скалы и оставил след на земле, озеро постепенно высыхало и стало болотом, город со временем опустел и стал развалинами и так далее. Чем глубже действие оставило след во внешнем мире, тем дольше мир его «помнит». То же самое происходит и в человеке. Самый очевидный пример – это шрамы, более тонкий – это эмоции и мысли. Если в нашу голову «упала со скалы» интересная мысль, то она оставит там свой след надолго, и не важно, падала она десять лет или одно мгновение. Ещё память можно сравнить с большим амбаром: чем полнее событие насыщено переживаниями, эмоциями, мыслями и так далее, тем «больше места» оно займет в «амбаре» памяти. Изучив эту особенность памяти можно с легкость проследить, какие именно «амбарные запасы» ваше подсознание достает в первую очередь, когда вы встречаетесь или вспоминаете того или иного человека. В современном обществе люди часто мучаются вопросом отношений, не могут четко решить, как они относятся к какому-либо человеку или группе людей. Этот вопрос очень просто решается, если знать и уметь использовать функции собственной памяти. Если вы вспоминаете человека, прежде всего, с «плохой стороны», вспоминаете его негативные качества, стараетесь его осудить и так далее, значит, вы внутренне желаете забыть этого человека, стереть из памяти. Если же вы вспоминаете о человеке сперва самое «хорошее», его лучезарные качества, значит, вы стараетесь быть ближе к этому человеку, запомнить его. Тут главное уловить тонкую грань между действием подсознания и сознательным извлечением воспоминаний из «амбара».
- Да, мне про амбар очень понравилось, - отозвался Глеб.
- Кстати, на счет амбаров и еды в целом. Мы вот с друзьями приняли решение и уже длительное время не используем в пищу ни рыбу, ни мясо. Что ты думаешь по этому поводу?- спросил Антон.
- Думаю, все вы слышали такую мысль, что развитые люди имеют ограниченный рацион питания. В частности – не употребляют пищу животного происхождения. Это еще называется вегетарианством, с его обширным многообразием форм. Мы сейчас не будет вдаваться в размышления на тему «как правильно», потому как единого правильного «меню» для всех людей не существует. Разумеется, я не отрицаю, что если человек не использует в пищу ни рыбу ни мясо и при этом нормально существует, то он чище, как физически так и нравственно, чем мясоед. Однако, следует хорошо понимать, чем обусловлен отказ от употребления плоти. Если человек достиг такого уровня эволюционного развития, что способен синтезировать внутри организма необходимые элементы из растительной пищи, то ему мясо и рыбу есть, естественно, незачем. Но если человек отказался от мяса и рыбы по каким-либо убеждениям, по волевому решению, за компанию и так далее, то он – палач. При чем палач для самого себя. Да, изначально человек замышлялся как плодоядное существо, однако, годы и годы смуты, мясоедства и распутства привели к тому, что в данный момент большинству людей необходимо употреблять мясо, чтобы поддерживать организм в форме. Нужно четко сознавать, что процесс отказа от какого-либо вида еды обусловлен уровнем эволюционного развития самого человека, ещё раз повторю, потому как вопрос очень важен. Под эволюционным развитием я понимаю не только практики йоги, или не только нравственный рост, а всю совокупность факторов. То есть истинно развивающийся человек обязан быть не только чист телом и нравственно, но и упражняться в дыхательных практиках, практиках йоги, практиках постижения себя и вселенной. Если же человек просто-напросто занимается голоданием - что, конечно, само по себе похвально - то это еще не означает, что ему пора выкинуть все мясо из холодильника, потому как только лишь голодание не научит человека синтезировать необходимые элементы внутри организма. То же самое, не разумно отказываться от плотской пищи, если вы просто где-то прочитали, что это «правильно» или «круто». Эта же логика действует и наоборот – если человеку противен сам запах мяса, если он прекрасно живет без него, то нет смысла себя истязать и заставлять есть плоть. Следует помнить, что не стоит подвергать планомерному насилию самого себя. Вы, конечно, можете сказать, что животные – тоже живые существа, что их тоже не стоит подвергать насилию. Да, я согласен, они живые, и мне очень больно видеть, как их убивают, но, ввиду нынешней ситуации, большинство людей не многим отличаются от волков, пантер, тигров и прочих хищных животных, а значит и питание у них должно быть соответствующим. Чтобы было более понятно, приведу такой пример: жил себе человек не тужил, дожил до тридцати лет и вдруг ему какой-то «змей паршивый» внушил, что физическое тело – это кусок мяса, бренная плоть, греховный плод и т.д. и т.п. А потом сообщил, что все «продвинутые» уж давно вознеслись, отбросили бренные тела и теперь находятся в высших мирах, а существуют они там в тонких телах света. Человек подумал-подумал – вроде бы все правильно говорит искуситель – взял да и «отбросил бренное тело» вниз головой со скалы. Одного не учел человек, что он еще не достиг уровня «продвинутого», что ему ещё рано отправляться в высшие миры. Поэтому пришлось ему перерождаться с огромным кармическим грузом в довесок, чтобы помнил, как это нехорошо – самоубийством жизнь заканчивать. Так же и в питании, пока ты не готов к следующей ступени – предыдущую не отбрасывай, иначе все равно вернёшься к ней, только с огромным грузом болячек и изможденным телом.
- Да… Но если допустим мне уже противен запах мяса, и тем не менее у меня довольно худощавое тело? – поинтересовался Антон.
- Если ты при этом здоров и твое тело в самом деле не требует мяса, то в этом нет ничего странного или страшного. Однако, тебе может быть психологически тяжело весить, например, шестьдесят килограмм, в то время когда твои сверстники весят по восемьдесят или девяносто.
- Как, в таком случае, понять, требует мое тело мяса или нет?
- По ощущениям. Если тебе сложно целостно оценить ощущения в теле, то можешь воспользоваться образным восприятием. Например, когда ты съел сметаны, или любой другой еды, сверх меры, то в следующие промежутки времени в тебе будет пробуждаться неприятное чувство при одной только мысли о сметане. Схожее ощущение возникает, когда твоему телу мясо или любой другой продукт не нужны. Если же ты постоянно размышляешь о мясе, как о пище, значит оно тебе ещё нужно.
Мы проговорили ещё немного, друзья все больше и больше проникались общением с мудрым старцем. Однако, сон и закончившийся чай настоятельно велели нам разбрестись по палаткам. Захар не стал нас томить, пообещал, что ещё навестит наше общество завтра и скрылся в чаще леса.

• Вперёд