Меню

Невыученные уроки

Утреннее Солнце мягко светило через стекло электрички. В это дивное субботнее утро мы с друзьями собрались в поход на природу, поближе, так сказать, к первоистокам жизни. Собралось нас не много – всего три человека – и ненадолго, поэтому груз провизии был минимален, основной объем занимали палатки и спальные мешки. Наш путь лежал к подножью одной из широко известных в эзотерических кругах горе, по рассказам очевидцев рядом с этой горой происходят странные, необъяснимые вещи, проявляются признаки на фото, всякие там лешие, феи, сатиры, ну и так далее. Мы, конечно, не из тех людей, что сразу же верят в первую басню, и не из тех, что от всего сразу же открещиваются, мы, если можно так сказать, испытатели – то есть все испытываем на себе. Люди, что так ярко расписывали нам чудесные события, выглядели вполне адекватно, убедительно, и никак не могли быть причислены к лжецам, поэтому наша дружная команда: Антон, Глеб и я – Сергей, отправилась в путь. Мы очень любим природу, и вовсе не расстроимся, если не повстречаем что-нибудь загадочное, в любом случае мы хорошо отдохнем, побродим по лесу, посидим у костра.


Как и полагается молодым исследователям – мы много ожидали от этой поездки, думаю, не солгу, если скажу, что каждый из нас хранил внутри надежду на огромное, необъяснимое и незабываемое чудо, которое мы обязательно должны повстречать. Внешне же наши ожидания вылились в уйму шуток и фантазий, которыми мы охотно делились друг с другом. Так, например, Антон уверял, что Глеба сцапает какой-нибудь грифон и утащит к себе в гнездо, но не будет его есть, потому как Глеб проявит философские таланты, после пылкой беседы между грифоном и человеком Глеба возведут в ранг грифоно-гуру и доверят высиживать и воспитывать потомство. Глеб в долгу не остался и тут же сочинил историю о том, как Антона будет дурачить леший.
Часа через три мы доехали до нужной станции, вышли из вагона, сверились по карте и направились к загадочной горе. Через двадцать минут поняли, что немного ошиблись с направлением, посмеялись над своими навыками ориентации на местности, скорректировали маршрут и отправились дальше.
По пути к горе не происходило ничего не обычного, разве что Глеб вспомнил детство, начал прыгать по сырым камням, торчащим из горной речки, в результате промочил ноги, благо было лето, а посему простуда нашему горе-акробату не грозила. Антон очень любил запах леса, поэтому то и дело принюхивался к каждому новому аромату, я же не устоял перед старой привычкой и взял в руки маленькую шишечку. Дело в том, что мне проще найти «общий язык» с лесом, когда частичка его находится в моих руках.
Примерно через два часа мы дошли до подножья горы, выбрали просторную полянку рядом с водоемом, разбили лагерь. Поставить палатки и собрать дрова для костра – дело привычное, а посему не отняло много времени и сил, скорее взбодрило, навевая воспоминания о прежних походах.
Немного перекусив, Антон и Глеб продолжили фантазии на тему грифона и лешего, я же сказал, что пойду пообщаться с лесом, взял в руки шишку и пошел в чащу. Друзья знали, что я не заблужусь, что по деревьям, а так же скалам, столбам и канатам я лазаю превосходно, поэтому волноваться совершенно не о чем. Кроме того, они знали, что я люблю подолгу уходить в лес, чтобы слиться с его полями, и что в эти минуты меня беспокоить крайне нежелательно.
Итак, я планомерно пробирался через заросли, обошел колючие кустарники, нашел забавнейшее болото с лягушками. Лягушки, право, были какие-то странные, важные все, квакают, брюхо раздувают, комаров едят, на меня как на чудо глядят. Ну, думаю, хоть кто-то сегодня чудо увидел. Полюбовавшись на болото и лягушек, я отправился дальше – полез на гору. Лезть было неудобно, под ногами то и дело обсыпались мелкие камни, и вообще порода была нестабильной. В какой-то момент я почувствовал, что правая нога провалилась, от страха перехватило дыхание, время застыло, я начал падать, сильно ударился головой о камень…
Резкий, непривычный запах ударил в нос, голова гудит, тело не слушается, вокруг какие-то разговоры на непонятном языке. Через какое-то время я смог приподняться и увидел вокруг себя болото и лягушек!
- Посмотрите, да у нас новенький, - важно квакнул большой жаб.
- И так в болоте места нет, а тут на тебе, еще один народился, - подквакнул второй.
«Что за примитивный язык, - размышлял я, и зачем так приквакивать после каждого слова, да и слова-то с трудом разберешь. И с чего они взяли, что я «народился»? Это они тут местные жители, а я – человек… Так, человек, а кто такой – человек?» Память медленно начала оставлять меня.
- Мока! Где ты, ленивый негодник! Определи-ка вот этого зеленопузого на свободную кувшинку.
Откуда-то из зарослей камыша выпрыгнул деловитый лягух, осмотрел меня, взял за руку и отвел куда-то вглубь водоема, попутно сообщив, что мне еще повезло, что как раз недавно освободилась кувшинка с тремя большими лепестками, и что он сам бы не прочь там поселиться.
По правде сказать, я все никак не мог взять в толк, почему эти зеленокожие относятся ко мне, как к равному. Я ведь чело… а кто я кстати? Что-то туманное завертелось в голове, и это облако тумана то принимало формы до боли знакомых существ, грезило, будто у меня когда-то были ноги, руки, будто я когда-то ходил по земле, много чего умел, ну прям бог, не иначе. Однако, действительность была сурова – зеленая кожа, болото вокруг и я – обычный жаб.
Прибыв на место, Мока в двух словах описал окрестности, познакомил с ближайшими соседями и упрыгал в неведомую болотную даль.
Я смотрел вслед  ускакавшего Моки, а внутри начинали бороться противоречивые чувства: с одной стороны жабья натура была счастлива заполучить сразу трехлепестковую кувшинку, теперь осталось записаться в ближайший жаб-отряд по поимке насекомых, завести красавицу жабу, жабят и жизнь удалась; с другой стороны что-то светлое, но бесконечно далекое всеми силами желало покинуть это болото, сообщая мне совершенно сказочную вещь – будто я когда-то был человеком и вновь смогу им стать; с третьей стороны меня одолевала невыносимая печаль, будто бы в душе разрасталась необъятная пустыня.
Тем не менее, мне пришлось прервать эту борьбу, потому как соседи уж пришли знакомиться, принесли сочных насекомых и непременно желали знать про меня все. К собственному удивлению, я начал рассказывать, как был маленьким жабом, как рос, как познавал мир, как я упал с ветки тростника, а добрый Мока разместил меня в этой трехлепестковой кувшинке. Странно, но к концу повествования я и сам верил во все, что только что сказал.
Соседи радовались новому лицу, кое-кто из них, конечно, завидовал моей кувшинке, но тут уж ничего не поделаешь, эту кувшинку дали мне.
После ухода гостей на меня снова набросились душевные терзания, но теперь я уже четко знал, что я – порядочный и счастливый жаб с завидной трехлепестковой кувшинкой и довольно милыми соседями, поэтому на мысли о былом человеческом могуществе я реагировал улыбкой.
Проснувшись на следующее утро я важно квакнул, затем решил, что нужно подкрепиться. Разузнал у соседей, где находится ближайший жаб-отряд и двинулся в этом направлении. Там меня встретил довольно мерзкий жаб, видимо общественная работа настолько испортила его мировосприятие, что теперь он на любого жаба смотрел как на прогнившего комара. Тем не менее, свою работу выполнять он должен был, поэтому записал меня в отряд, при этом сделал вид, будто я отобрал у него кувшинку и все запасы насекомых.
Наградив эту зеленую рожу дюжиной мысленных «комплиментов», я отправился к своему отряду. Отряд, в отличие от жаба-бюрократа, состоял из вполне сносной, работящей зеленой жабо-массы. Бригадир – крайне прямой, честный и могучий жаб – тут же определил мне место для охоты, прикрепил за мой наставника, пожелал удачи и скрылся в болотной безбрежности. Мой наставник – Ритте – хорошо знал свое дело: ловко ловил насекомых и складывал в специальные лепестки, я же, к сожалению, оказался совершенно не приспособленным для охоты, более того, у меня едва получалось управляться с собственным языком.
- Новенький что ли? – поинтересовался Ритте, - Ни разу насекомых не ловил?
- Ловил, но очень давно, забыл все напрочь.
- Нуууууу… Давай я тебя научу.
Весь этот день я учился, и, надо сказать, к вечеру весьма сносно ловил все мелкое и летающее. Ритте похвалил меня, сказал, что с таким талантом к обучению я скоро стану бригадиром. Мы попрощались и разошлись по своим кувшинкам.
Ближайшие два дня я усердно добывал насекомых, создавал запас продовольствия, общался с жабами-охотниками. В большинстве своем жабы-охотники – хорошие ребята, однако их интересы не выходят дальше еды, жилища и размножения. С ними можно совершить практически любой физический труд, но вот поговорить на высокие философские темы крайне сложно. Сложно не потому что они глупы, а потому что им это не интересно, их уровень эволюции требует, чтобы охотники прошли ряд необходимых уроков для выживания.
Вскоре я достиг высокой степени мастерства в ловли насекомых, и мне стало скучно их ловить, даже если мы устраивали соревнования. Поэтому, обладая солидным капиталом, я решил, что пора бы заняться более интеллектуальной деятельностью – торговлей. Валютой, разумеется, служили насекомые. Обменяв несколько насекомых на жидкую глину, я принялся торговать. Дело это оказалось не простым: ведь следовало оповестить всех потенциальных покупателей о наличии у меня товара, отчасти в этом помогли друзья из охотников, затем нужно было вычислить цену продажи, ведь жидкая глина со временем становится твердой, а твердая глина уже не так ценна.  В общем заморочек была масса, но, по мере накопления опыта, я научился более-менее прилично торговать. Не обошлось, конечно, и без добрых советов других торговцев: в частности они советовали разбавлять глину водой пожиже, чтобы больше продать, а остатки на складе заворачивать в специальные листы, чтобы глина дольше держала влагу. Правда, от этих листов глина приобретала неприятный запах, но и с этим можно справиться, если подбросить в глину сильно пахнущий кусочек лепестка цветка. Со временем торговля начала приносить стабильный доход, я нанял несколько жабов для обслуживания торгового процесса, а сам стал лишь следить за общим движением процесса.
Разумеется не обошлось в этой отрасли без курьезов, так один мой знакомый жаб-торговец Ниндус весьма своеобразным образом решил приобрести лепестки редкого цветка, находящегося на противоположном краю болота, а дело было так…
- Привет, Ниндус, чего такой взволнованный? – поинтересовался я, запрыгнув на кувшинку к торговцу.
- Привет, Сег, да вот думаю, не купить ли мне десятка два листов Пория, что растет по ту сторону болота?
- А для чего он служит?
- На него можно нанести любой рисунок, потом вымочить, высушить, и получается дивная картинка!
- Думаю, что будет пользоваться спросом.
- Конечно, будет, я уже все подсчитал.
- И почему же до сих пор не купил?
- Да тяжелые эти листья, вот я и думаю, как будет выгоднее: заказать одной партией или разбить на несколько партий? С одной стороны заказать сразу все – хорошо, меньше мороки, но с другой надо будет нанимать больших жабов, а они много насекомых за труд требуют, да и товар пропасть может, плюс я не знаю того торговца, у которого собираюсь покупать. Если же заказать несколько мелких партий, то платить придется только жабам-посыльным, но им придется бегать много раз, поэтому за перевозку я переплачиваю.
- Значит нужно решить для себя, что лучше – переплатить или рискнуть.
- Да, да… вот я и решаю…
На следующий день Ниндус отправил жаба-посыльного с сообщением к «заморскому» торговцу. В сообщении он спрашивал, возможно ли отправить товар тремя партиями, и сколько нужно заказать товара, чтобы получить скидку.
Вскоре «заморский» торговец по имени Егва ответил, что для получения скидки необходимо заказать тридцать листов Пория, и что он готов отправить товар тремя партиями.
Ниндус крепко задумался, раскопал информацию о тех торговцах ,что уже имели дело с Егвой, и все они как один дали самые положительные отзывы. Воодушевленный Ниндус решил, что можно рискнуть, и передал через посыльного сообщение, в котором интересовался размером скидки в случае заказа тридцати листов, а так же просил пересчитать стоимость доставки, в случае ее осуществления большими жабами.
Через какое-то время ему пришел подробный ответ от Егвы, однако, Ниндус вдруг решил, что его все вокруг хотят обмануть, поэтому просил передать сообщение, в котором требовал гарантийный лист на поставку товара, а так же просил раздробить партию на две части.
И это требование встретило положительный отзыв у Егвы. Но упорный Ниндус и тут узрел подвох, а посему решил узнать, Порий ему продадут или нет? А какие у него края? Гладкие и ровные или уже все погрызанные? Другими словами Ниндус затребовал полную и исчерпывающую информацию о товаре, а так же гарантии того, что Порий – это Порий, как бы это глупо не звучало.
Тут Егва уже начал терять терпение, и передал с посыльным довольно сухое, с искорками злобы, сообщение, что весь Порий является Порием, что это гарантирует не только он, а сама Мать Природа, и что края у него ровные, потому как никто не будет специально сидеть и грызть их.
Ниндус понял, что поступил несколько бестактно, однако, мысли о всеболотном заговоре не покидали его, поэтому он попросил пересчитать поставку, исходя из того, что будут отправлены три партии.
Бедняга Егва пересчитал поставку и с этими условиями. К сожалению для Егвы, когда его сообщение достигло Ниндуса, тот уже прознал, что Егва продал кому-то Порий дешевле, чем они договорились сейчас, поэтому решил потребовать себе еще большую скидку. Это было последней каплей, Егва перестал отвечать Ниндусу, на этом покупка Пория приостановилась.
Через пару недель нетерпеливый Ниндус вдруг вспомнил, что он когда-то хотел купить Порий и снова начал докучать Егве, однако, уже наученный «заморский» торговец не стал долго церемонится и прекратил общение сразу после того, как Ниндус опять начал ерзать туда-сюда, меняя условия и цену.
Вообще Ниндус – нормальный жаб в глубине души, но вот с тактом и пониманием позиции другой стороны у него большие трудности. С другой стороны он заслуживает сочувствия, потому как ему лихо промыла мозги одна религиозная секта. Основная идея этой секты была в том, что скоро все болото высохнет, и лишь избранные сумеют чудесным образом вознестись в неведомые дали, где есть болото в миллион раз лучше этого. Так как Ниндус был практичным лягухом, то тут же выкупил и соорудил специальную кувшинку для вознесения, провел ее великую активацию, разумеется, с помощью сектантов и своих подчиненных. Одно время я пытался его вразумить, но потом решил бросить это дело, ибо Ниндус был зазомбирован не хуже чем муха, попавшая в сеть паука.
В целом торговцы – нормальные жабы, только вот внутреннего содержания у них мало, все на валюту меряют, а если валюта у жаба стоит на первом месте, то он обязательно будет лжив и лицемерен.
Познав торговое ремесло, я решил, что пора бы научиться воинскому ремеслу, а то мало ли, вдруг нападение или еще что случится. Автоматизировав процесс торговли, я записался в подразделение боевых жабов, где весьма долгое время проходил обучение у одного из лучших мастеров во всей округе. Воинское ремесло приносило мне куда больше удовольствия, нежели торговое или охотничье, с каждой новой тренировкой я ощущал, как в душе шевелится какая-то новая, давно забытая сила.
Качественное отличие воинов от торговцев заключалось в том, что воины, даже самые слабые и никчемные, имели в себе хотя бы каплю чести и достоинства, воины прямы, жестки и правдивы, потому как презирают ложь и трусость.
Было время, наше подразделение участвовало в стычках с обезумевшими лягухами на краях болота. Не могу  сказать, что мне нравилось бить себе подобных, однако, сам процесс битвы полностью высвечивает душу участников сражения. В битве сразу становится ясно, кто трус, а кто смельчак, кто владеет собой, а кто впадает в безудержную ярость, кто упивается кровью, а кто исполнен сострадания и уважения к противнику.
С края болота я вернулся уже ветераном, матерым лягухом-воином. К сожалению, война оставила глубокий след в душе, и мне приходилось заново учиться общаться в обществе, учиться сдерживать агрессию, учиться не ввязываться в драку при первом удобном случае. Соседи, что завидовали моей кувшинке, моему навыку охоты и торговли, теперь еще и боялись меня пуще огня. Не скрою, поначалу мне это даже нравилось, я буквально физически ощущал потоки воли, исходившие из мистического центра тела, эти потоки проникали в каждого встречного, заставляя его трепетать от ощущения великой опасности.
Но через какое-то время я осознал, что запугивать каждого встречного жаба – недостойное для воина занятие. Постепенно я стал мирным, дружелюбным жабом, иногда я развлекался охотой, иногда более плотно занимался торговлей, за то каждый вечер с большим энтузиазмом общался с маленькими лягушатами, поучая их мирной и спокойной жизни.
Вскоре моя духовная сила из бушующего огня превратилась в спокойный океан. Иными словами, я, наконец-то, достиг начальной ступени самообладания. Сам не знаю, как так получилось, но рядом со мной оказался старый мудрый жаб, он сказал, что уж давно является моим соседом и что мы много раз встречались. Жаб не был похож на лжеца, поэтому я покорил себя за невнимательность, пригласил жаба к себе в кувшинку и с удовольствием начал разговор.
- Чем думаешь заняться, Сег? У тебя просторная кувшинка, ты лучший охотник, торговля идет полным ходом, слава о твоих боевых подвигах звенит по всему болоту – не это ли высшая цель любого жаба?
- Ох, Хар, раньше и я думал, что это – высшая цель, но теперь понимаю, что все это было лишь подготовительным этапом. Вот только к чему? Я словно стою на пороге в новый мир, но дверь туда закрыта, и я не ведаю, что за ней.
- А как ты думаешь, что там может быть? Хотя бы примерно. Быть может, ты что-то ощущаешь?
- Я не знаю. Какой-то новый свет, приятное тепло, что-то такое, что обычно испытываешь ,когда  приходишь домой после долгого похода, или когда возвращаешься с войны на Родину.
- Отлично. Ты прекрасно знаешь, ощущение Родины на болоте, но ведь Родина есть не только в виде клочка болота, но и внутри тебя. Ты задумывался когда-нибудь, кто ты?
- Да, задумывался, даже ознакомился с учениями нескольких религиозных сект, но все они как одна уверяют, что я являюсь душой, а душа эта неизбежно грешна и уродлива, поэтому нужно: усердно молиться, стоять на голове, носить на себе всякую требуху и, конечно же, жертвовать этим сектам, чтобы душа хоть немного очистилась и получила право скататься в райские миры. Будучи не совсем уж пустоголовым жабом, я легко увидел обман с целью наживы в этих учениях, посему отвернулся от них и решил, что я – жаб, это я знаю точно, все остальное мне нужно будет проверить лично, чтобы убедиться в истинности.
- А как же ты будешь убеждаться в истинности? И потом откуда ты почерпнешь те знания, которые собираешься проверять?
- Очень просто я буду убеждаться в истинности: пощупаю, посмотрю, понюхаю, на язык попробую, послушаю, в общем соберу все доступные сведения о предмете или явлении, потом проанализирую их умом и сделаю вывод. Чем больше и точнее будут сведения, тем более правильный вывод я сделаю.
- Скажи, ведь тебе приходилось во время войны полагаться не на эти органы чувств, и даже не на ум, а на нечто большее, нечто ведающее будущее и прошлое, все вероятности и возможные исходы, не так ли?
- Да, но откуда ты знаешь?
- Не ты один был на войне… Оттуда и знаю.
- Да, приходилось, но просыпалось это нечто не часто. За то когда оно с тобой – тебе уже ничего не страшно, потому что ты знаешь все.
- Так вот представь, что в тебе и сейчас есть все эти знания, ты и сейчас знаешь все, нужно лишь пробудить их.
- Как?
- Об этом мы поговорим завтра, а сейчас уже поздно, я пойду к себе.
Мне безумно хотелось поговорить еще, но, уважая возраст и мудрость этого жаба, я учтиво попрощался и проводил его.
Стоит ли говорить, что уснуть я еще долго не мог, мой мир словно начал медленно переворачиваться.  Разные мысли зашевелились внутри, неожиданно проснулась бредовая мысль о том, что я когда-то был человеком и что могу снова им стать.
Утром было принято решение прогуляться по болоту, постараться воспринимать мир по-новому. К счастью, по пути подвернулась выставка, где один жаб-художник демонстрировал картины на лепестках. Что-то было в этих картинах такое, что забиралось в душу и шевелило в ней сокровенные уголки. Разумеется, не все картины были исполнены гениально, не все безупречно, но все были направлены на раскрытие души в других жабах. К сожалению, как и везде, здесь нашлись свои «эксперты», что в жизни не написали ни одной стоящей картины, не вскрыли в себе духовного чувства и ощущение единства всего мира, и посему цинично высмеивающие неприятные им картины. Обычно, такие жабы стоят на эволюционной ступени охотника, или, если будет угодно, смерда, посему едва ли могут разглядеть лишь «грубую мазню» на лепестках, в то время как истинная суть картины для них остается сокрытой. Другие жабы были щедры на похвалу, и я рад бы сказать, что они молодцы, но… Художнику куда приятнее услышать слова одобрения или дружелюбной оценки от тех жаб, кто понял суть произведения, кто видит в нем не только скорлупу.
Решив подбодрить художника, я подошел к нему и поблагодарил его за то, что он делает, что помогает жабам раскрывать внутренний мир, становиться лучше и светлее. Не смотря на то, что многие жабы уже говорили ему подобные слова, лишь от моих слов художник засиял новым светом творчества, и я был твердо уверен, что он напишет еще множество прекрасных картин.
Этот простой пример показал, насколько важно вкладывать в слова верные мысли и чувства. Вообще теперь для меня само слово представлялось как некий сосуд, как способ передать мысли и чувства. Посему я решил, что уж если буду говорить, то пусть все мои слова будут наполнены, иначе я буду заниматься пустословием, а это – последнее, для чего можно использовать язык.
Не знаю, совпадение это было или нет, но на моих глазах старик Мока тащил еще одного новичка на свободную кувшинку. Новичок упирался, кричал что он – человек, что все жабы – свиньи, а так же собаки, овцы и тому подобное.
Немного посмеявшись над фразой про свиней, я задумался, от чего он так уверен в своей человеческой природе? И вдруг как молния меня пробила мысль-воспоминание: ведь я точно так же попал сюда! Не был я никогда маленьким жабом, не рос, не взрослел, не падал и не бился головой. На самом деле я однажды очнулся уже будучи жабом, Мока усадил меня на кувшинку, все вокруг были уверены что я – жаб, и вскоре я и сам поверил в это.
До вечера я слонялся по болоту погруженный в тяжелую думу. В этом состоянии меня и застал Хар.
- Привет, Сег, чего призадумался? Вспомнил чего, не иначе?
- Привет, Хар. Да, вспомнил… Вспомнил, что когда-то я верил, что был человеком и что смогу снова им стать.
- Значит, в душе ты и есть – человек.
- Как это?
- Понимаешь, вера, если она исходит из глубины духа, то есть является искренней, обычно отражает старые забытые истины. Только человек может искренне верить, что он – человек.
- Ну, нет. Я видел толпы фанатиков, что верят в такую ерунду, что…
- Не стоит путать фанатизм – основанный на ущербном разуме и эмоциональной привязке, с духовным процессом веры. Фанатики – жабы с жесткой программой поведения в головах. Лидеры сект вдолбили в их зеленые головы определенные правила восприятия этого мира, подкрепили это наспех состряпанными обоснованиями, а затем выкачивают валюту и энергию с подданных. Ты, в неком роде, тоже фанатик.
- Как это!? – возмутился я.
- Сег, да не кричи ты так, я хоть и стар, но еще не глух, ты послушай.
- Да, извини, но мне, прямо скажу, неприятно, когда меня называют фанатиком.
- А я тебе сейчас объясню, почему так сказал.
- Хорошо.
- Понимаешь, в этом болоте есть мелкие организации по управлению умами масс, они могут охватывать даже половину болота, но все равно остаются мелкими потому как промывают мозги более-менее открыто, явно и не глубинно. А есть одна глобальная организация, которая координирует не только все мелкие, но и влияет на каждого лягуха с момента его появления здесь, до момента исчезновения. Эта секта навязывает свои правила игры во всем: как нужно питаться, что говорить, как себя вести, куда ходить, где спать, как мыслить и так далее. Именно влияние этой секты убедило тебя в том, что ты – жаб, что ты никогда не был человеком и никогда им не станешь. Эта организация достигла небывалых высот в искусстве лжи, поэтому подавляющее большинство жабов принимает их проповеди за правду. Другой опаснейший момент влияния этой секты – бессистемное управление. Они не проповедуют в открытую, не говорят «делайте вот так и вот так», но все делают именно то, что они хотят, потому как они действуют более тонко, играют на пороках жабов. Например, все жабы хотят казаться умными в глазах друг друга – это очевидно. Зная хотя бы это, мы можем сделать так: выйти куда-нибудь, где много жаб обычно собирается и завести разговор о том, что скоро подорожают лепестки цветов. Какой-нибудь жаб это услышит, передаст своему другу, тот своим друзьям и так далее. А мы с тобой, допустим, как раз торгуем этими лепестками… Через пару дней очередь стоять будет к нам. Мы же, как предприимчивые жабы, поднимем цену немного, чтобы подстегнуть спрос. Мол, был же слух, что цены вырастут, вот уже начинают, надо брать быстрее! То же самое сделали и с тобой. Тебе ведь никто не внушал с оружием в руках, что ты жаб, а не человек. Просто все вокруг себя вели так, как будто твоя жабья натура – всеобще известный факт и что оспаривать его просто глупо, и ты поддался.
- Подожди, подожди, так это что же получается: некто прекрасно знает, что тут живут люди, только в жабьих телах, и сознательно скрывает это?
- Да.
- Печальная картина, но можно ведь их как-нибудь одолеть?
- Если ты сейчас подумал про физическую расправу, то оставь эти мысли, потому как основная масса жабов настолько подчинена их воле, что будет готова разорвать тебя на миллион лягушат. Мы можем одолеть их, если будем стараться во всем поступать по правде. Потому что правда – лучшее лекарство от искривленной души. Другие жабы со временем прислушаются к голосу правды, потому как ложь им опостынет окончательно. Жить по правде – не пустой лозунг и не сухой, корыстный расчет на наживу, а единственный возможный способ существования для жаба, желающего вновь стать человеком. Механизм этого «чудесного» превращения очень прост: когда жаб испускает правдивую мысль, слово, действие, то эта правда уходит не только во внешний мир, но и входит вглубь жаба, раскрывая в нем новые грани гармонии со Вселенной и с самим собой, когда же жаб испускает ложь – то и она отпечатывается в глубине души, искривляя связь с Единой Жизнью. Правда – прямой путь к Гармонии, потому как Гармонии можно достичь лишь с тем, что действительно существует в природе, что четко и размеренно вписывается в эволюционные процессы Единой Жизни. Если же какой-нибудь жаб активно проповедует лживую, ошибочную, рабскую религию, то он может достичь гармонии лишь с эгрегором этой религии. А тут уж не сложно догадаться, к чему это может привести: эгрегор может наградить жаба за усердные старания лишь тем, что имеет сам. А что может иметь эгрегор, основанный на лжи и рабстве? Правильно, ложь и рабство, поэтому из усердного фанатика эгрегор с удовольствием делает раба и лжеца.
Мысли метались в моей голове, однако, собрать их в единую цепь я никак не мог.
- Ты поразмысли, Сег, если хочешь, я завтра тоже приду к тебе.
- Конечно, хочу! Иначе я замучаю себя и всех вокруг бесконечными вопросами.
Хар, улыбнулся, мы попрощались, и он ушел, оставив после себя приятное ощущение тепла внутри и неимоверно загруженную голову. Примерно через час мысли поулеглись и перед внутренним взором поплыли картины былых событий. Странно, но сейчас я совершенно иначе оценивал свое поведение в некоторых ситуациях, и поведение других жабов. Припомнил такие детали, которые раньше бы и не заметил.
Утром я проснулся бодрым, веселым, полным сил, роившиеся в голове вопросы поулеглись, остепенились, попали в подсознательную плоскость моего существа, где были старательно переосмыслены и переработаны. Теперь же мне оставалось лишь достать из подсознания готовые ответы. Вообще, подсознание – крайне полезная штука. Перед сном ему можно дать указания, а утром пожинать плоды. Навык управления подсознанием сильно помог мне во время военных действий.
Вдохнув поглубже, я направился к одному из религиозных центров, этакому храму жабьего бога. Как и водится, правоверный оплот духовности сиял самыми дорогими материалами, какие только можно было сыскать на болоте, упитанные жабы-проповедники едва переставляли лапы, лениво открывали рты и с чувством великого снисхождения просвещали нерадивую паству. Пристроившись с краю, прикинувшись правоверным зомбокваком, я принялся слушать, анализировать и разбирать те мысли, которыми кормят толпу проповедники.
Как и ожидалось, проповедь была длинной, в ней было место и, якобы, историческим фактам из жизни великих учителей, и, о чудо, открытию истинных мыслей учителя в тот или иной момент его жизни, и великим откровениям, духовным озарениям, молитвам и так далее. Основная суть же всего действа сводилась к очень простой и эффективной схеме: берется некое учение, основанное великим жабом, при этом критически важно, чтобы это жаб был мертв, затем учение выборочно цитируется, дабы внушить массам определенную мысль, которая, якобы, угодна Богу и учителю, трактуется в нужном ключе, неугодные понятия подменяются, неудобные места учения не цитируются, следующий шаг – в красках рассказывается, как будет хорошо в Раю праведным, и как будет люто и невыносимо грешникам в Аду.
Не хотелось бы подпитывать гордыню, и смотреть на толпу жабов, как на слабоумный лягушатник, но чтобы не разглядеть подмену любви - страхом, смирения - рабством, служения - поборами… Однако, справедливости ради, должен отметить, что проповедники, которые мне попались на этой службе, сами свято верили в то, что подавали народу. Судя по всему, реальный размах влияния этих религий на массы могут в полной мере оценить лишь их создатели и нынешние владельцы.
Ближе к концу проповеди я начал чувствовать себя крайне неуютно в толпе фанатиков, думаю дело в том, что все они были объединены общим энерго-информационным полем данной религии, а я – как инородный и враждебный объект лишь вливал в их общее поле деструктивные мысли. Не став дожидаться, пока на меня с презреньем посмотрит вторая половина собравшихся, я удалился, решив, что теперь пора посетить какую-нибудь мелкую секту, так сказать, для контраста.
Жизнь мне благоволила, разместив сектанта-зазывалу в соседнем районе болота. Сектант выглядел довольно странно, болезненно и бедно – видимо размах религии сильно влияет на материальное положение ее адептов. Пока воодушевленный жаб внушал мне, что болото – это не болото, а желудок большой рыбы Кха, которая плывет в безграничной болотистой жижи  Вселенной, я внимательно изучал собеседника. Через какое-то время пришел к выводу, что внутренне он очень несчастный жаб, возможно Жизнь преподнесла ему урок несчастной любви, а может даже трагической гибели второй половинки. Так или иначе, но мне вдруг стало совершенно ясно, что жабы вступают в подобные секты лишь по одной причине – компенсировать малодушие, гнетущую душевную пустоту.
Пока я размышлял над всем этим, фанатик, очевидно, решил, что «клиент готов» и нужно брать ситуацию в ситуацию в свои лапы.
- Не желаете ли посетить наше собрание нынче вечером?
- Собрание… Желаю, конечно.
- Отлично! – воскликнул уроженец желудка рыбы Кха.
Мы отправились в логово «Кхакнутых», как я их в шутку окрестил. Разумеется, ввиду невероятной череды совпадений, самый мощный и великий, но по каким-то причинам невидимый портал вознесения жабов в высшую реальность находился аккурат на территории логова.
Судя по реакции жабов, новобранцы приходят сюда редко. Дело в том, что меня вышли встречать чуть ли не всем составом секты. Довелось мне лицезреть и главу сего учения – толстого, неопрятного жаба, с дурными манерами и мутным взглядом. Разумеется, я прекрасно сознавал, что подобное восприятие обусловлено моим изначальным настроем, а для паствы он, скорее всего, выглядит как святой великомученик. Вообще, глядя на таких зеленокожих, начинаешь четко понимать, что в большинстве случаев достаточно лишь одного желания вести за собой массы, и массы сами притянутся к тебе. По большому счету жабам не был нужен именно этот проповедник и истории о рыбе Кха, им был нужен любой «сказочник», раз от раза убеждающий их в великом светлом будущем, в мистическом вознесении в лучший мир, в богоугодности их деятельности и так далее. Жабам просто нужна отдушина, способ уйти от собственных мыслей, от себя, от мира.
Восприняв мое задумчивое состояние как шок от лицезрения его «божественного» лика, проповедник решил, что пора действовать, и начал, вроде как издалека, окучивать мозг новичка.
- Вы когда-нибудь задумывались о жизни и смерти? Пытались постичь великую тайну жизни? – спросили меня загадочным и торжествующим голосом.
- Да, задумывался и пытался.
- И как вы решили эти вопросы для себя?
- Жизнь – возможность воспринимать и воздействовать на мир, как внешний, так и внутренний, условно говоря. Смерть – одна из переходных форм жизни. А тайна жизни в том, что её нет, просто нужно прикладывать усилия для расширения познаний, - ответил я, по правде сказать, особо не размышляя над ответами.
Тем не менее, проповедник чуть не лишился дара речи, чем значительно меня повеселил.
- Вы очень хорошо изложили свой взгляд на жизнь и смерть, - начал «кхакнутый» вожак, - Однако, вы серьезно ошибаетесь!
- В чем?
- Нельзя делить мир на внешний и внутренний, мир – это единое целое, это как единая вода одного болота, мы все – одно целое, нить духа объединяет всех и все, мир…
- Во-первых, я сказал «условно говоря», во-вторых, мне известно в теории то, о чем вы говорите, а в-третьих… - я подошел поближе к проповеднику, с силой топнул по кувшинке, а затем отвесил ему крепкий вразумляющий удар.
- Ай! Вы что делаете!!? Больно же!
- Вот видите, вы сами ощущаете только свое тело, вы никак не ощутили удара по кувшинке, но мгновенно среагировали на удар в тело. То, о чем вы говорите – вы знаете лишь в теории. Быть может мир и нельзя делить, быть может, он един, но абсолютно не к чему стараться выставить себя святым и всеведающим, если на деле ты не таков.
Надо ли говорить, что сектанты на меня обозлились, позабыли про духовность и прочую «ерунду» и остервенились. Вообще у подобных жабов духовность, самоконтроль и прочие подобные качества очень быстро «испаряются», потому как навязаны от ума, потому как являются лишь искусственной маской, а не достижением души.
- Да вы! Да вы! Да вы вообще знаете кто вы?! Кто я!?
- Догадываюсь.
- Я – уполномоченный высшими силами, спаситель жабов, все, кто ищет спасения, так или иначе, приходят ко мне! Я лично общаюсь с творцом, архилягухами и Кха! А вы! Вы агрессивный и злой жаб, вас поглотила тьма и украла ваш разум!
- А еще я – военный ветеран, многократно отмеченный наградами за храбрость в бою и тактическое мышление.
Эта информация, видимо, оказалась недоступна всевидящему взору проповедника, да и архилягухи ему не шепнули, судя по всему не до того им было, а может он просто блефовал, хотя, у меня было стойкое убеждение, что учитель просто струсил и в единый момент сменил модель общения с безумным темным злыднем.
- Что ж, это объясняет ваши методы общения. Но разве можно бить первого встречного? Это ведь грубо и бездуховно.
- Иногда это – вынужденная мера. Тем более, что не первого встречного и не с пустого места. Также я не соглашусь, что это – бездуховный поступок. Во-первых, что вообще такое «бездуховный поступок»? Поступок, в котором нет духа? Вы сами сказали, что дух есть везде. Стало быть, вы имели ввиду не отсутствие духа, а проявление его низших, на ваш взгляд, качеств, например, силовое воздействие. Во-вторых, удар нередко является самым простым и коротким способом указать на заблуждения жаба.
- Это почему же самый простой и короткий?
- Потому что большинство жабов считают силовое воздействие чем-то чуждым для себя, неестественным, варварским, считают, что они уже давно переросли этот образ общения. На деле же они лишь видоизменили его, теперь самые грязные и бесчестные приемы речевого и жестового общения принято считать «способами мирно уладить разногласия», понимаете о чем я? Бить по телу нельзя, а бить по чувствам и «взрывать мозг» - можно.
Очевидно, целебное воздействие удара закончилось, потому что далее мне прочитали целую лекцию на тему агрессии, сказали что ценят мой вклад в защиту границ нашего болотца, выразили надежду, что когда-нибудь и я уверую в великую рыбу Кха и все общее просветление, и отпустили от беды подальше.
По пути домой я размышлял о сегодняшних приключениях. Вскоре пришел к выводу, что жабы стараются окутать завесой тайны все, чего бояться, например – смерть. Наверное, верить в высшие силы, рыбу Кха, древнего пророка и так далее, очень удобно, наверное, это помогает идти по жизни, даёт готовые ответы на вечно терзающие вопросы.
Не знаю, что стало со мной, но, в последнее время, моё отношение к жизни и смерти стало единым, вернее я каким-то образом осознал, что тело не является мной, и что я буду существовать и без него, в других формах, мирах, болотах.
Затем я размышлял о жизненном пути вообще и о своем в частности. Постепенно пришел к твердому выводу, что самое ценное, что может быть у живого существа – это опыт. Разумеется, не тот опыт, что на языке, а тот, что внутри, тот, что остается с тобой навсегда. И вообще, по большому счету, любые материальные вещи, любые места, время, отношения, служат способом более широко понять мир.
Далее я вспомнил собственное определение жизни, данное кхакнутому учителю, посмеялся, вздохнул и в глубине себя признался, что не в состоянии определить, что есть Жизнь, да и делать этого не хочу. Хочу же просто Жить.
Вечером пришел Хар, мы поприветствовали друг друга как старинные друзья, началась беседа. Сперва я поведал о сегодняшних приключениях, чем весьма насмешил Хара, следом рассказал о недавних мыслях.
- Сег, вижу тебя очень интересует тема Жизни и познания, поэтому посоветую одну вещь – когда в следующий раз ты пожелаешь лучше ощутить движение Жизни, постарайся представить, что вся Жизнь, какая только существует – это единый организм. Например, у тебя же есть тело, оно в свою очередь состоит из клеток, органов и так далее, каждая составляющая твоего тела выполняет свою функцию, так? А теперь представь, что вся Жизнь – это большой, единый организм, условно выражаясь. И все что в нем находится, выполняет свою функцию. Не делай исключения для себя, и ты сумеешь ощутить очень плотную связь со всем вокруг. Ещё, постарайся улавливать движение самой Жизни, её динамичную силу. Сравнить это движение можно вот с чем: пошевели своей рукой.
- Сейчас?
- Да.
- Пошевелил, - сказал я, покачав зеленой лапой в воздухе.
- А теперь положи её, расслабь… так, а теперь дай ей мысленную команду подняться.
- Дал.
- Вижу, подниматься она не желает.
- Нет, не желает, но если я её…
- Это другое, сейчас важно уловить разницу между самим движением, самой свободной волей, и мысленными командами, которые, без твоего участия, пусты и бессильны.
- Хорошо.
- Теперь постарайся почувствовать руку как можно более полно.
- Так, сделал, она теперь кажется мне более тяжелой.
- Но по-прежнему лежит на месте.
- Да.
- А теперь совмести и ощущение, и мысленные приказы, и все-все, кроме свободной воли.
Как я ни старался, ничего не получилось – рука оставалась неподвижной.
- Вот это называется «выпрыгивать из шкуры», прилагая усилия, в то время как истинная сила остается в стороне. А теперь подними руку волей и почувствуй, очень тонко почувствуй разницу между пустыми усилиями и силой.
Подняв руку, я ощутил неописуемо большой, для столь простого действия, калейдоскоп переживаний, что значительно удивило меня.
- Потрясающе, сколько нового можно испытать, лишь приподняв руку!
- Хорошо осознай грань между пустыми усилиями и свободной волей, осознай и умей различать вокруг и внутри себя. Научись видеть движение Жизни таким образом.
- Да уж, я постараюсь! Перед моим взором открылось совершенно новое понимание самой сути понятий «пустое» и «полное», «сила» и «усилие».
- Это хорошо, но, по себе знаю, на обдумывание этих вещей нужно время, посему не смею более тебя задерживать и удаляюсь.
- Да, Хар, ты прав, однако, какая-то часть меня неумолимо жаждет еще пообщаться с тобой, но если бы я ее слушал, то был бы плохим хозяином и не выпускал бы тебя из дома еще с момента нашей первой встречи.
Мы тепло попрощались, и друг ушел, а я остался наедине с новой вселенной, которую я открыл, приподняв руку.
Очень странные ощущения наполняли мое тело: пустота и сила, наравне с кровью, циркулировали во мне. Желая поэкспериментировать с новыми ощущениями, я принялся в разном порядке напрягать и расслаблять мышцы, фокусировать мысли определенным образом и так далее. В итоге получил бесценный опыт самопознания и единения с движением Самой Жизни.
Еще несколько дней я без устали постигал новые грани движения и статики, беседовал с Харом, размышлял и тренировался. Нет смысла описывать все те упражнения, которые были выполнены, потому как все они зародились внутри благодаря интуиции, да и Хар сказал, что у каждого будут свои упражнения, свои способы совершенствования.
В один прекрасный день ко мне пришла давняя зеленокожая подруга и попросила помочь некой особе, страдающей тяжкой формой депрессии. Разумеется, я согласился, кроме того, на депрессию я уж насмотрелся во время военных действий, сам не раз выводил их этого состояния молодых новобранцев, сам ей особо не страдал, и, в общем, решил, что уж женщину-жаба из грусти-печали вытащу.
Пока мы путешествовали к «болящей», подруга поведала краткую предысторию этой горе-жабы:
приличное время назад она была успешной торговкой, занималась она этим делом вместе с супругом. Однако, супруг предпочел ее бросить и перебраться на другой край болота. После этого бедная жаба приуныла, торговля пошла неважно, вокруг ей все показалось мрачным и серым.
Довольно типичная ситуация, после которой жабы впадают в грусть-печаль. Безусловно, я прекрасно понимаю, что резкий разрыв после длительной совместной жизни влечет за собой серьезные последствия на всех уровнях бытия. Для подобных жаб самой страшной потерей является эмоциональный и ментальный вакуум – после ухода супруга им попросту некуда обрушить свои переживания, некого бранить и хвалить, нечем отвлечь внимания от… самой себя. Да, это может оказаться и оказывается одним из самых страшных кошмаров для большинства жаб. Почему? Да потому что они начинают видеть себя настоящего, осознавать, что в этой жизни они достигли крайне малого, ничтожно малого по сравнению с тем, к чему стремились, о чем мечтали. И если раньше можно было обвинить супруга или супругу, то теперь и эту «отдушину» жизнь отняла. Да, конечно, вдвоем веселее жить, но ведь жизнь дана не только для того, чтобы ее прожить, каждый жаб, по большому счету, должен быть самодостаточным, должен уметь обходиться один в делах жизни, а не зависеть, как паразит, от другого жаба. Таково мое мнение вовсе не потому, что я против супружеской жизни, напротив, семейная жизнь прекрасна, и я всячески одобряю тех, кто ее ведет, а потому, что два самодостаточных жаба сумеют создать более гармоничную и крепкую семью, нежели два взаимозависимых паразита.
Через какое-то время мы дошли до цели, нас познакомили, подруга в красках рассказала о моих военных подвигах - хотя откуда она могла о них знать, ведь она не воевала, да и были эти рассказы вовсе не к месту – после поведала о том, какой я расчудесный жаб, далее еще раз поведала мне историю Мэлли, решила, что её миссия выполнена и удалилась.
- Что является для тебя депрессией, Мэлли? – начал я, после короткой паузы.
Жаба смутилась, видимо не поняла вопроса, в ее глазах четко читалась мысль, что уж это слово должен знать каждый.
- Депрессия – это как водоворот, как огромная трясина, способная погубить все светлые начинания и мысли. Депрессия, как огромный давящий комок засохшей глины, возложенный на твои плечи, и что бы ты ни делал, он становится только больше и тяжелее. Депрессия окружает, душит, подталкивает к… страшным вещам.
- Стало быть, депрессия могущественна?
- Да, очень могущественная.
- Неужели сильнее, чем ты?
- К сожалению, - Мелли тяжело выдохнула и согнулась, как бы принимая на себя всю несправедливость окружающего мира, - да.
- Интересно… как же может быть, что твое порождение сильнее тебя самой?
Эта мысль зелёнокожей женщине в голову не приходила. Да и не могла прийти, потому что она, если уж быть откровенным, упивалась своей депрессией, заменяя ей мужа. Наверняка, он, в ее голове, виноват во всех смертных грехах, во всех ее бедах, в том, что луна светит не достаточно ярко, что комары не вкусные и так далее. А ещё во всём виноват окружающий мир – этот злой, несправедливый окружающий мир, насильно всунувший ей этого гадкого мужа, а потом окруживший ее депрессией. В общем, она ни в чем не виновата, а вот все вокруг – мухи надкусанные.
- Она порождена не мной, ее породил этот лишенный чести жаб!
- Супруга имешь ввиду?
- Да!
- Насколько могу судить, его сейчас рядом нет, а депрессия есть, откуда тогда она берет силы, если её породил супруг? Ведь всему в этом мире необходимо питаться: растения питаются светом, гусеницы растениями, птицы – гусеницами и так далее. Если что-то не получает питания, то оно непременно погибает.
- К чему вы ведете? – резко бросила жаба, перейдя на «вы», - Что я сама питают депрессию? Ах, нет! Что я её и породила? Да?
- Да.
Она, было, хотела сказать мне что-то об уровне умственных способностей и абсолютной неумелости в общении с женщиной, но, встретив мой взгляд, осеклась.
- Не злись так сильно, Мэлли, я прекрасно понимаю, что говорю не те вещи, которые ты бы хотела услышать. Но, с другой стороны, подумай – ведь, то, что ты хотела услышать, тебе уже сказали подруги и друзья, тебе ведь после этого не стало легче, так?
- Да… - ответила жаба после короткой паузы, - В самом деле, не стало.
- А если так, то зачем я буду повторять то, что ты уже слышала, что гарантированно не окажет положительного эффекта?
- Почему не окажет? Мне становилось легче на мгновение, когда подруги говорили со мной, соглашались, что муж – негодяй.
- Разумеется, временное перекладывание своей ноши на чужие плечи приводит к временному облегчению. Но у этой практики есть два существенных изъяна, благодаря которым использование подобных методов видится бессмысленным. Во-первых: это не решает суть проблемы. Во-вторых: не развивает в тебе навыка преодоления жизненных трудностей. Уж не говоря о том, что ты просто накачиваешь своими негативными эмоциями и мыслями подруг.
- Тебя послушать, так я – воплощение зла, а все вокруг такие белые и пушистые! Это ведь не так!
- Не так, ты – не воплощение зла, просто все проблемы жаба находятся в нем самом. До того, как я побывал в боевых походах, я постоянно думал, что виноваты все вокруг меня, что бы ни случилось – всегда можно найти виноватого. Но сражения научили меня, что жизнь, по сути, в моих руках, и если мне в ней что-то не нравится, то я должен это изменить. И сейчас я, иногда, в моменты гнева, могу обвинить кого угодно во всех смертных грехах, но после, вернувшись к трезвому рассудку, я прекрасно понимаю, что в собственных неудобствах виноват я сам. Бывает так, что гордость не дает мне признать это перед незаслуженно оскорбленным жабом, но я работаю над этим, я стремлюсь быть лучше. Никто не совершенен, ни ты, ни я, ни твой бывший муж. Все мы совершаем ошибки, все мы учимся владеть собой. Твоя депрессия потому и затянулась надолго, что ты ищешь причину во вне, когда нужно искать внутри. Знаю, внутри искать, порой, очень неприятно, ведь приходится сознательно причинять боль самому себе, вырывать старые, отжившие понятия и вырабатывать новые. Но ведь без этого не будет движения вперед.
- Да уж, если тебе верить, то все прям проще некуда: в себя заглянул – и победа.
- Вовсе нет, все очень сложно, потому как менять себя жабы, чаще всего, не хотят. Многим гораздо проще всю жизнь мириться со своими вспышками ярости или застенчивости, чем вообще начинать с ними хоть что-то делать. Сложность в том, что внешний мир можно пощупать, а вот внутренний… В принципе, конечно, тоже можно, но далеко не всегда и не всем это удается сделать.
- Хорошо, предположим, что я завтра начну глобально себя менять…
- Тогда ты, практически гарантировано, потерпишь неудачу.
- Почему? Ты ведь сказал, что это возможно.
- Возможно, но не все сразу. Если жаб вознамерился воздействовать на весь свой внутренний мир сразу, то он, при удачном этом маневре, выбьет всякую почву из под ног и останется раздавленным, сомкнув глаза пред ощущением собственной ничтожности. Все следует делать постепенно, начинать с малого, с того, что дается легче всего и приносит радость. Поработай над одной какой-нибудь чертой своего характера. Когда ты улучшишь её – переходи к следующей и так далее.
- Да уж… О какой работе над характером ты вообще говоришь, если мне то и дело хочется покончить с жизнью!
- К сожалению, тебе не удастся этого сделать.
- Почему? – удивленно спросила Мэлли.
- Потому что душа бессмертна. Ты не уйдешь от депрессии таким образом, ты просто будешь озадачена ей в другой форме бытия. Как бы жаб не изворачивался, он никак, никогда и нигде не сможет уйти от тех уроков, которые ему необходимо пройти, единственное, что он может сделать – отсрочить прохождение этих уроков.
- Что-то я тебя плохо понимаю. Ты пытаешься мне сказать, что после смерти я продолжу существование с теми же проблемами, что и сейчас?
- Да, а возможно и с ещё большими, потому как в случае суицида ты совершишь огромный проступок, который неминуемо добавиться в копилку твоей депрессии.
- А что если я не верю в душу и в существование после смерти?
- Во-первых: ты веришь, это видно сразу, а во-вторых: в этом случае суицид – самый глупый поступок, какой только можно себе вообразить, потому как ты самостоятельно ограничиваешь продолжительность существования. Того самого, которое более никогда тебе не будет предоставлено. Однако, наш разговор взял довольно интересный оборот, заметь, ты реагируешь отказом, в той или иной степени, на большую часть моих фраз. Складывается ощущение, что это мне очень надо избавиться от депрессии, и поэтому я всеми силами стараюсь наладить с тобой контакт и взаимопонимание, - Мэлли смутилась, пристыдилась и разозлилась одновременно, - Вижу, тебе и стыдно и очень неприятно. Стыдно, потому что ты ощущаешь некую правду в моих словах, а зло тебя разбирает потому, что я указал тебе на некрасивое поведение. Из жизненного опыта могу сказать, что твоя реакция – самая ожидаемая. Чаще всего случается так, что жаб, попавший в беду и, якобы, ищущий помощи, сперва требует от своего «спасителя», чтобы ему все раз по двадцать растолковали, объяснили, чтобы его упросили принять подаваемую помощь. Тебе кажется это странным? Но ты ведь поступаешь точно также. А знаешь почему? Потому что, по сути, ты не хочешь избавляться от депрессии, и вообще, депрессия сейчас – твой лучший и единственный друг, она заполняет всю твою жизнь, поэтому ты с яростью готова разорвать любого негодяя, посмевшего посягнуть на твоего лучшего друга – депрессию.
- Нет, это не так! Я всеми силами хочу избавиться от депрессии, она меня уже достала!
- Допускаю, что какая-то часть твоего сознания думает именно так, но вот скажи, можешь ли ты представить себе жизнь без депрессии? Можешь?
- Конечно! Вот я сейчас… Так, вот, представила! – торжественно солгала жаба.
- А если по-честному?
- Что значит по-честному? Если я сказала… - тут Мэлли встретила мой взгляд и поняла, что врать не только бесполезно, но и попросту глупо, - Нет, не могу, - ответила жаба тихим голосом, - она настолько уже окутала меня, что я ложусь спать и просыпаюсь с мыслями о депрессии.
- И теперь скажи, кто питает твою депрессию? Кто накачивает ее мыслями и эмоциями с утра до вечера?
- Я, - убитым голосом ответила собеседница.
- А из этого всего можно сделать довольно простое заключение: моя помощь тебе не нужна, и чья-либо другая тоже. Ты сама создала свое состояние и сама же его оберегаешь от любых посягательств. Как бы ты не пыталась себя убедить в обратном, на данный момент депрессия – это твой центр вселенной, вокруг которого пляшешь ты, пляшут твои друзья, а так же друзья твоих друзей. Ты настолько влюблена в депрессию, что думаешь о ней постоянно и неусыпно. Мне жаль, что наша общая знакомая свела нас, я вряд ли смогу тебе помочь, - сказав это, я встал, и сделал вид, будто собрался уходить.
Разумеется, бросать женщину-жаба в таком состоянии я не собирался, однако, тратить время на перебарывание всех её «опасений», «подозрений», «любопытства» и прочей лживой ерунды, прикрывающей мазохистско-вампирские интересы я категорически не хотел.
Расчет был точен, Мэлли побледнела, словно увидела смерть, затем вскочила и вцепилась мне в руку, уверяя всеми возможными словами, что теперь уж она все поняла и постарается слушать меня, а не искать отговорки.
- В таком случае постарайся каждый день находить нечто хорошее в окружающем мире и в себе, концентрируй внимание на этом.
- Да, но я не… - жаба осеклась, сознавая, что снова начинает отрицать и перечить, вместо того, чтобы хотя бы попробовать, - я постараюсь.
Мы еще немного поговорили, условились на том, что она будет всеми силами воспитывать в себе оптимизм, и я отправился домой.
По дороге я много размышлял о подобных жабах и пришел к мысли, что если бы объектом их притяжения была бы не депрессия, а, скажем, живопись, то они сумели бы достичь значительных успехов. И вообще, время от времени всем необходимо помещать в центре внимания некий объект или группу объектов, дабы фокусировано развиться в необходимом направлении. Кроме того, большинство жабов, к числу которых я относил и себя, совершенно не в состоянии постоянно удерживать осознание Единой Жизни, и посему вынуждены создавать тот или иной центр интересов, вокруг которого выстраивают свою жизнь. Любому жабу, так или иначе, нужна какая-то точка опоры, без точки опоры жаб просто не сможет двигаться, потому как не сумеет даже задать вектор движению. А если так, то смелые фантазии на тему «я сразу изменю всего себя» просто абсурдны. Конечно, я не исключаю, что где-то, кто-то, когда-то так сумел или сумеет, но эта вероятность весьма мала и уж точно не относится к общей жабьей массе.
К сожалению, общей массе, на нынешнем этапе развития, просто категорически запрещено раскрывать более-менее истинное положение вещей, ведь это попросту вырвет всякую почву из-под ног, а такое положение дел остановит всякое развитие, всякое движение. Каждому жабу раскрывается ровно столько знаний, сколько он готов принять, или, если не стесняться в выражениях, сколько экскрементов он из себя вычистил. Чем больше жаб носит в себе грязной мути, тем сложнее ему вместить нечто новое, более светлое и чистое. Мысль довольно проста, но, к сожалению, практически не выполнима для большинства. Почему? Да потому что муть в себе еще нужно разглядеть. Ведь иногда бывает так, что ты всю жизнь думал, будто крепко стоишь на земле, а под конец жизни начал копать и оказалось, что стоял ты всю жизнь на спрессованных и утоптанных экскрементах, а запах ты не замечал лишь потом, что уже привык жить в этом. Сейчас я вовсе не призываю окрестить себя какими-нибудь негодяями, схватиться за голову и забиться в угол, я лишь предупреждаю, что рано или поздно придется заглянуть внутрь, придется копнуть ту «твердыню», на которой стоишь.
Вечером в гости пришел Хар, я рассказал ему о Мэлли и нашем с ней общении. Друг сказал, что эта женщина-жаб едва ли справится сама, единственный реальный выход для нее из сложившейся ситуации – найти себе любящего мужчину-жаба.
- Видишь ли, Мэлли устроена так, что испытывает постоянную потребность в общении, ей физически необходим кто-то рядом, необходимо делиться своей энергией, любовью, иначе она попросту съест сама себя. Разумеется, одиночество ввело её в депрессию. Одиночество вообще обладает способностью вводить в депрессию нестабильных и дисгармоничных жабов. Ведь когда ты один, то приходиться так или иначе столкнуться со своим внутренним миром, да и обвинить кого-то в своих неудачах получается не всегда. Одиночество демонстрирует тебе твою внутреннюю суть, а это далеко не всегда приятно.
После мы еще немного поговорили с Харом на тему депрессии, а затем переключились на план «побега» из этого болота. По большому счету, мы могли бы двинуться в путь хоть в сей же момент, но друг убедил меня в том, что мы просто обязаны оставить после себя некое духовное наследие, используя которое другие жабы смогут пройти за нами. Решив так, мы приступили к труду.
Труд был велик, откровенно говоря, я и не подозревал, что знания всего двух жабов займут столько сил и цветочных лепестков. В процессе, кстати, я узнал много нового о друге: знания Хара оказались столь глубокими и всесторонними, что мне впору было бы стать его летописцем, а не соратником.
Окончив труд, мы поместили его в некое подобие библиотеки, снарядились самым необходимым и двинулись в путь. Дорога была не близкая, дорога была трудная, дорога была опасная – край болота всегда славился, как пристанище бандитов, душегубов, грабителей и прочей подобной жабьей масти. Конечно, теоретически, по разности энергетических зарядов, мы не должны были к себе притянуть эту публику, однако, нам было куда спокойнее прибегнуть к навыкам маскировки и бесшумного передвижения, нежели испытывать теоретическую догадку.
Пока мы пробирались через лагеря бродяг и болотные топи, у меня было время поразмыслить над бытом этих жабов. Раньше я считал их падшими, недостойными уважения и сочувствия, теперь же я увидел, что они – глубоко несчастные существа. Большинство из них агрессивны вовсе не потому, что таковыми являются внутри, а потому, что где-то, когда-то не сумели победить в схватке с внешним миром, не сумели преодолеть общественное давление, надломились и приняли образ агрессии и злобы. Допускаю, что постепенно они перестроили свои энергетические тела так, чтобы адаптировать их для питания страхом, раздражением и обидой других жабов. Ведь именно эти эмоции проще всего вытянуть из посторонних, если воздействовать на них агрессией. Да, в определенной степени, такой эмоциональный рацион является уродством, но великое счастье в том, что любой жаб может провести обратный процесс адаптации – к нормальному положительному эмоциональному состоянию.
Постепенно, преодолевая трудности, мы добрались до края болота, как и ожидалось, никакого «конца света» с нами не случилось, напротив, мы шагнули на приятную, мягкую, зеленую траву. Внутри звучала какая-то тихая, но очень приятная Радость, словно гора свалилась с плеч. Посмотрев на Хара, я понял, что он испытывает то же самое. Мы весело поскакали подальше от болота, и вдруг я, не заметив торчащей ветки, ударился об нее с разгону головой. Перед глазами все закружилось, небеса помутнели, силы покидали меня…
- Серега! Где ты!? – услышал я знакомый голос, с трудом припоминая, что это был голос Антона.
- Серега, не по фен-шую у тебя шутки! Выходи, давай! – кричал Глеб.
Голова сильно болела, я попытался приподняться и понял, что меня мутит. Перевернувшись, понял, что потерял много крови, ощупал голову и понял, что повредил ее об камень, да и камень был весь в крови.
- Я здесь! – отозвался я.
- Ишь ты, леший-самоучка, - от радости вскричал Глеб.
Вскоре я услышал, как бегут друзья, далее они, быстро оценив серьезность случившегося, подняли меня на руки и молча, с моментально возмужавшими лицами, несли друга к лагерю. По правде сказать, во мне и сил-то не было, чтобы идти самому. Пока мое тело исполняло роль обузы, я размышлял о пережитом, теперь жизнь в жабьем теле казалась мне сном, галлюцинацией, результатом удара о камень, но внутреннее чутье, заметно расширившийся багаж опыта и знаний говорил мне о том, что жизнь эту я, все-таки, прожил.
Не помню, как мы дошли до лагеря, помню, что голову укутали чем-то мягким, что было тепло, что со мной пытались разговаривать, что я пытался что-то отвечать, но постоянно проваливался в сон…
На утро силы вернулись ко мне, благодаря чему я даже сам выбрался из палатки и, к несказанной радости друзей, позавтракал с ними.
- Раз аппетит есть – значит поправится, - сияя от счастья, заявил Антон.
- Это ты верно подметил! – поддержал его Глеб, стараясь незаметно перекинуть мне в тарелку свою порцию.
Забота друзей тронула меня до глубины души, и я бы, верно, расплакался от такого внимания, если бы нас не окликнул один старенький дедушка:
- Здраве будьте!
- Доброе утро, - поприветствовали мы гостя.
- Рад встретить молодых людей в наших краях. Как вас зовут? – мы представились, - Очень приятно, а меня зовут Захар…

  • Автор: Reecabriyse
  • Категория: Рассказы

Добавить комментарий


Защитный код
Обновить

Комментарии  

-1 #10 Денис 09.10.2013 19:30
и снова спасибо Вам за Ваш живой рассказ...
подобное может понять только себе подобное... каждый из этого рассказа извлек для себя свое а вместе ничего одинакового...
Цитировать
-1 #9 Guest 10.02.2011 09:40
Очень понравилось!
Ждём новых рассказов :-)
Спасибо Reecabriyse ;-)
Цитировать
+2 #8 Reecabriyse 26.01.2011 08:03
Благодарю за отзывы!
На счет продолжения ещё не думал, если созреет мысль и нахлынет вдохновение, то будет продолжение.
Цитировать
-1 #7 WebKill 25.01.2011 09:35
Какой классный рассказ! Спасибо! :)

А продолжение будет?
Цитировать
+1 #6 Олег 24.01.2011 00:27
Голова проясняется после прочитанного, лучше видно собственные проблемы, например страх, скрытое нежелание думать своей головой. В частности, мне не хватает духа бросить ненавистную работу, и заняться более интересным делом. Это похоже на поднимание руки, только я пытаюсь поднять её уговорами ("Ну вот завтра начну новую жизнь... :-*").
Цитировать
-1 #5 Guest 18.01.2011 08:12
История о депрессии напомнила борьбу девушки с ленью из второго Вечного пути. А все другие её неприятности похожи на проблемы других персонажей, приходивших к князьям. :-)
Цитировать
0 #4 Сергей 16.01.2011 08:09
Чудесный рассказ, всё разложено по полочкам. Спасибо!:)
Цитировать
+1 #3 Дима 14.01.2011 19:08
крутой рассказ :) спасибо :)
Цитировать
0 #2 Dead_Byte 09.01.2011 02:32
Зачет ;-) :lol:
Цитировать
0 #1 Марина 08.01.2011 20:01
Как всегда,здорово! Спасибо!Еще больше захотелось выбраться из болота на зеленую травку. :-)
Цитировать